Terra Insapiens. Книга первая. Замок

— У меня в голове всё перепуталось. Просыпаясь, я уже не помню — какой сейчас год, весна или лето?.. Я сегодня перебирала ваши с Генри детские вещи, нашла эту красную шапочку и вспомнила тот зимний швейцарский день в горах… Светило яркое солнце, белый свет резал глаза, я купила себе тёмные очки… А теперь не могу их снять.

Она легко вздохнула и принялась поливать цветы. Артур потоптался неловко рядом и пошёл прочь.

После обеда, присоединившись к прогулке Сократа, Артур попытался его разговорить.

— Вы представляете себе, что идёте по афинским улочкам, под мраморным портиком?

— В своём уме я могу спорить с Платоном и Аристотелем. Для этого мне не нужны ни Платон, ни Аристотель, ни Древняя Греция. Всё во мне, весь мир во мне.

Он посмотрел на Артура и спросил:

— Что вы знаете про Сократа?

— Про Сократа мы знаем, благодаря Платону и Ксенофонту. Он был сыном скульптора и акушерки. Жил в Афинах и называл себя «философом» — любителем мудрости. Был женат на сварливой Ксантиппе, и в шутку заверял, что именно она сделала его философом. Исповедовал дельфийский оракул — «познай самого себя». Был осуждён за неверие в богов и развращение молодёжи. Он мог, как Галилей, покаяться и вымолить к себе снисхождение, но принял смерть спокойно, без тени страха.

— Да… — задумался Сократ. — Коротко. Похоже на шпаргалку на школьном экзамене.

Артур покраснел, как школьник, пойманный за руку учителем.

— Истинный философ умирает радостно, — сказал Сократ, — так как верит, что смерть даст ему ответы на многие главные вопросы его жизни.

Они гуляли неспешно. Сократ по не обыкновению был грустен. Может, на это влияла пасмурная погода.

— Вы вспоминаете свою родину, — спросил Артур, — тоскуете о ней?

— О какой родине ты говоришь?.. Там, — он кивнул головой куда-то в сторону, — у меня был дом, но родина моя не там. У меня та же родина, что и у Анаксагора.

— Вас не тяготит лишение свободы?

Сократ остановился и несколько секунд смотрел на Артура, как будто пытаясь понять — о чём он спрашивает?

— Свобода?.. Я свободен… Я не могу покинуть остров? Но я этого не хочу. Мне нечего делать там, — он снова кивнул в сторону. — Там я чувствовал себя несвободным.

Он снова продолжил движение.

— Человек лишён свободы, когда он не свободен от своих желаний. Человек желает обладать вещами, не понимая, что это взаимный процесс. Ты обладаешь вещью — она обладает тобой… Ты покупаешь машину — она крадёт у тебя большой кусок твоей жизни. Ты теперь должен постоянно думать о ней, заботиться о ней, тратить на неё и свои деньги, и своё время жизни. Это не ты владеешь ей, это она владеет тобой… Покупая новомодный смартфон, ты становишься его рабом, ты прикован к нему невидимыми цепями. Он знает о тебе всё, даже то, что ты хотел бы забыть. Он диктует тебе — что ты должен делать, он затягивает тебя в водоворот событий и новостей, без которых ты вполне бы мог обойтись. Он продаёт тебя оптом и в розницу. У тебя нет больше личной жизни, личного пространства. Всё, что ты сказал и сделал, может быть использовано против тебя. Прижимаясь к твоему уху, он целует тебя, как Иуда Христа. Это не он продан тебе, это ты продан ему.

— Про лишние вещи я понимаю, — согласился Артур. — Но палку перегибать не стоит. Смартфон, например, вещь нужная. Возможность поговорить с близкими людьми, которые от тебя далеко, — об этом раньше люди мечтать только могли. Разве смартфон, интернет, компьютеры не дают нам дополнительную степень свободы?

— О какой свободе ты говоришь? — вздохнул Сократ. — Об иллюзии, которой ты себя тешишь? Избавься сначала от лишних желаний, от лишних вещей, чтобы обрести хоть какую-то свободу.

— Вещи дают человеку комфорт, — продолжил он. — Человек слаб, он легко отдаёт свою свободу за комфорт… Люди любят деньги. Они считают их мерилом успеха. Они говорят: если ты умный — покажи свои деньги. О, как они ошибаются! Деньги обременяют тебя новыми желаниями, новыми вещами. Они делают тебя зависимым, несвободным. Они делают тебя своим рабом… Я деньги не люблю, — махнул рукой Сократ. — И они меня не любят. У нас это взаимно.

Сократ улыбнулся, что-то вспомнив. Он остановился и повернулся к Артуру.

— Я, когда жил в Мегарах, — это недалеко от Афин, — было мне лет десять, нашёл возле лавки Теодоракиса кошелёк, оброненный кем-то. Было там восемьсот драхм, большая сумма для мальчишки — можно было купить футбольный мяч. Так я отнёс кошелёк в лавку, отдал продавцу и сказал: кто-то из ваших покупателей обронил. Продавец посмотрел на меня хитро, положил кошелёк в свой карман, протянул мне конфетку и поблагодарил: «Молодец, хороший мальчик! Не волнуйся, я передам тому, кто его потерял.»

— Я, радостный, прибежал к матери, — продолжил Сократ, — рассказал ей про свой поступок. Она только вздохнула и погладила меня по голове. Ничего не сказала. А жили мы тогда бедно. И эти восемьсот драхм наверно нам бы очень пригодились.

— Теперь жалеете? — спросил Артур.

— Да помилуй меня Зевс — ни тогда, ни потом не жалел. Клянусь собакой!

Они продолжили прогулку и несколько минут шли молча.