Terra Mirus. Тебе не кажется

Индра облокотился спиной о разрисованную стену и сел, вытянув ноги и положив на колени сумку. Поглядывая за Алисой, он достал большой кинжал, вытащил его из ножен и принялся полировать мягкой тряпочкой.

Кикимора отошла чуть вглубь пещеры, стянула с носа надоевший платок, посмотрела на парня в упор прищуренными глазами и спросила.

– Девочка знает?

– Что? – недоуменно поднял он голову.

– Спрашиваю, девочка знает, какое счастье неземное свалилось ее семье на голову? И чем это может им грозить?

Брови сокола сошлись практически на переносице.

– Ты что несешь, носатая? Если можжевельника не боишься, так можно всякую чушь болтать?

– Да уж не прикидывайся, что не понимаешь, – кикимора сложила лапки на груди. – Я застала времена до белобрысых. И про племя ваше тоже наслышана, и в Иномирье даже побывала однажды. Как это у людей называется? А, на заслуженном отдыхе. А еще я знаю, кому могут принадлежать кинжалы из звездного металла. И разрыв-зелье, за каплю которого платят сундуками золота. Девочку ты не предупредил, конечно?

– Не посчитал нужным, – процедил сокол сквозь зубы. – Я вообще не планировал здесь задерживаться надолго. И заводить дружбу с местным населением – тоже.

– А надо бы! – Марыся аж притопнула ногой от гнева. – Расскажи, или… Или я сама расскажу!

И тут же прикусила язык, но было поздно.

– Вот, значит, как… – Индра оперся рукой о стену и лениво, будто нехотя, встал, заслоняя выход.

Кикимора ахнула, развернулась и припустила к полуоткрытой двери в глубине пещеры. Только бы успеть добежать! В катакомбах ее никто не найдет, она там знает все ходы и выходы…

Она едва успела сделать два шага.

Всего два.

Крепкие, как сталь, пальцы сжали ей горло и подняли в воздух. Мокруха в ужасе захрипела, судорожно болтая ногами.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, знаешь такую человеческую поговорку? – спросил сокол хриплым голосом, стягивая маску и демонстрируя проклюнувшиеся короткие, но острые клычки. Кожа вокруг глаз потемнела безо всякого отравления, а глаза вспыхнули желтым сиянием. – А с теми, кто сует нос не в свое дело, стоит также поступить, как думаешь? Или отправить тебя в наш мир, только вместо заслуженного отдыха – на вечный? Или просто не заморачиваться, свернуть шею и бросить в озеро, рыбам на корм?

Марыся от ужаса заплакала, вздрагивая всем телом. Теперь она отчетливо понимала – от этого нигде ни спрятаться, ни скрыться.

Но не собственная жизнь больше волновала кикимору. Не привыкшая к чьей-либо ласке, она до сих пор не могла прийти в себя от бесхитростной Алисиной доброты. И у нее вдруг заболела душа, которой вроде как не должно быть у нечистой силы из сказок. В первый раз она болела, когда ищейки белобрысых сожрали лешего с водяным, во второй – когда поели всех ее подопечных лягушек в болоте. Сейчас никого еще не съели, но надолго ли?

– Девочка… – выдохнула она сквозь стискивающее ее шею пальцы. – Х-х-хорошая… Н-н-не губи…

– Девочка? Серьезно? – удивился Индра. – Странно видеть симпатию к человеку от нечисти, подобной тебе.

Но руку разжал, и Марыся упала на камни. Не обращая внимания на жесткое приземление, она поползла от страшного иномирца спиной вперед, отталкиваясь ногами, пока не уперлась в стену. И лишь тогда заговорила.

– Она хорошая, сокол Индра. Я видела, как она два месяца назад садила деревья на протоке за озером. Как будто каждое из них – ее родное. Я нос даю на отсечение, что она им передавала какую-то часть своей энергии, хотя, люди так не могут делать. Но именно ее деревья растут теперь лучше всех… И семья у нее наверняка хорошая, раз они тебя спасли. Пощади их.

– Ну, раз хорошая, значит, пощажу, – неожиданно легко согласился Индра, а потом рассмеялся, совсем по-человечески. Его лицо быстро принимало первоначальный облик, глаза снова стали зелеными, а зубы – обычными.

– Дура ты, носатая, – продолжил он, убирая в сумку кинжалы. – Дай угадаю, в нашем мире ты была пятьсот лет назад или еще раньше? Сейчас все по-другому. К тому же, опасность грозит этой семье и их друзьям независимо от моего присутствия в их жизни. Только без меня у них вообще нет шансов. Со мной – есть. Так что успокойся и не верещи. Победим белобрысых – так уж и быть, свожу тебя к нам. Посмотришь, как все поменялось. Мы умеем делать выводы и признавать ошибки.

– Ошибки? – выдохнула Марыся так резко, что закашлялась. – Ваше племя однажды утопило в крови весь наш континент, а теперь ты называешь произошедшее ошибкой?!

– Ошибкой одного, за которую расплатились мы все, а моя семья платит до сих пор, – ответил сокол. – А ты ничего не поняла тогда и не понимаешь сейчас. Поэтому сделай милость, закрой рот и не смей болтать о том, что знаешь. Придет время – я сам им все расскажу. А иначе…

И он так посмотрел на вжавшуюся в стену мокруху, что та снова задрожала и судорожно закивала головой.

Снаружи раздались шаги. Кто-то торопливо поднимался по ступенькам, шаркая ногами по осыпающейся каменной крошке.

– Ребята, я все! – радостно сказала Алиса, возвращая футболку с носа на законное место. – Ой, а чего вы носы открыли?