Terra Mirus. Тебе не кажется

— Упыриха?! — Индра так и подскочил на месте. — У вас в школе есть упыриха?

— Еще какая! — обрадовался новому слушателю Егоров. — Директорша наша, Эмма Захаровна Гайдукова. Гадина, каких мало, вечно орет и на нас, и на наставников, за внешний вид ругает постоянно. И все ей не так! Джинсы запрещает, от них якобы болезни бывают, потому что задница преет, в широких штанах придешь — словно в цирк на работу устраиваться, в рубашке темной — как на похороны, в футболке — как в детский сад, а в короткой куртке — будто на большую дорогу…

— И везде продвигает идею про телесное наказание в школе, — нахмурившись, добавил Скворцов. — Говорит: «Дети без розог — как без пряников!»

— У меня полгода назад сережки с камушками чуть из ушей не вырвала, заставляя снять, — шмыгнула носом Маринка из класса Алисы. — Сказала, что в моем возрасте подобное только неприличные девушки носят, и моим родителям должно быть стыдно, что они такое своей дочери покупают.

Отчуждение между ребятами треснуло и исчезло, как лед на речке по весне. Окружив Индру, они наперебой принялись жаловаться на вредную директрису.

— Телефон жалко, — громче всех бубнил Егоров. — Отправит на утилизацию через два часа.

— Отвратительно, — Индра, слушая рассказы школьников, хмурился все больше. — В моем… моем городе законом вообще запрещено чужие вещи трогать и, тем более, забирать их у других против воли.

— В тюрьму садят? — недоверчиво хмыкнула Оля, подружка Селезневой.

— Это в первый раз. Если второй раз попался — руку отрубают.

Собравшиеся открыли рты от изумления.

— Ты, наверное, очень издалека, — пробормотал, наконец, оторопевший Егоров.

— Очень, — согласился Индра. — И мне не нравится, что здесь другие законы. Неужели блюстители не могут вас от этого беспредела защитить? Тот, кто обижает незаслуженно малого и слабого, должен быть наказан.

— Держи карман шире, ага, — засопел Скворцов. — Эти еще и добавят, мол, взрослых надо слушаться, а если вещи такие ценные, нечего их в школу с собой носить.

— Точно, надо закрыть под замок и любоваться через стекло, — скривился сокол, а затем подумал с полминуты и решил. — Нельзя оставлять все, как есть. Куда эта ваша Гадюковна кладет то, что забрала?

— Мобильники и другую мелкую технику до утилизации хранит на балконе в ведре, накрытом досками, потому что излучение от них опасно для мозга и психики, — объяснила Варя и покрутила пальцем у виска. — Больная, что с нее взять. Вон ее балкон, крайний справа на третьем этаже, торчит из-за угла.

— Понял, — Индра проследил взглядом за ее пальцем. — Сможете отвлечь на двор внимание всех, кто находится внутри здания?

— Сможем, — радостно кивнул Егоров, глаза его загорелись. — А ты что будешь делать?

— Полезу внутрь, конечно. Тут главное — быстрота и ловкость рук.

— Не получится, — засомневался Скворцов. — В школу чужих не пускают, да и кабинет Гадюковна аж на три замка закрывает…

— А зачем нам ее кабинет? — удивился сокол. — По стене залезу прямо на балкон, там кирпичи торчат, и лестница старая за углом.

— Ты с ума сошел? — ахнула молчавшая до этого Алиса. — Это пожарная лестница, она старше меня, ею давно никто не пользуется! К тому же, там ступеньки начинаются с высоты в полтора человеческих роста, до них и с разбегу не допрыгнуть.

— Посмотрим, — ухмыльнулся Индра. — Занимайтесь делом.

Он быстро ринулся за угол к пожарной лестнице. За пару метров до нее сокол оттолкнулся ногами от земли и с легкостью взвился в воздух, будто взлетел. Алиса не успела выдохнуть, как он повис на нижней ступеньке и, перебирая руками, пополз наверх, подтягивая тело. Затем выпрямился, встал на ноги и зашагал наверх.

— Нифига себе, — Егоров разинул рот. — Носится, как шпион из старых фильмов!

— Он спортсмен, — тут же вмешалась Алиса, не дожидаясь, пока ребята начнут что-то подозревать. — С детства тренируется. Бегает, фехтованием занимается, еще чем-то…

— Оно и видно, — кивнул Скворцов. — Еще, наверное, всякие восточные единоборства практикует. Вон, как плавно двигается. Главное, чтобы не поймали его, тогда выговором не отделаемся.

— Не поймают, — пробасил Егоров. — Не дадим. Леха, это, прости, в общем, для дела надо, сам понимаешь…

И толкнул Скворцова в плечо с такой силой, что тот взвился в воздух и, дрыгнув ногами, приземлился в центр огромной клумбы прямо под окнами кабинета директора.

— Сдурел, что ли?! — взвыл Скворцов, ворочаясь, как медведь, в зарослях едва начавшей цвести манжетки.

— Ибо сказано в «Главной Книге», которую Великие принесли людям, что Солнце вертится вокруг Земли! — заревел Егоров, размахивая руками. — А ты мне говоришь, что наоборот? Ты этот, как его, супостат!

Леша посмотрел на ставшего вдруг ненормальным одноклассника, и в глазах его мелькнуло понимание.

— А наука говорит, что Земля вертится вокруг Солнца, по слову великого ученого Галилея! — также громко завопил Скворцов. — За свое открытие он и пострадал безвинно! Сам ты, Гришка, супостат!

А дальше он вскочил и побежал в центр школьного двора. Егоров рванул за ним, не особо стараясь догнать, зато топая, как слон. Остальные ребята ринулись следом.