Terra Mirus. Тебе не кажется

— А потому что порядка у вас нет, — строго заметил Рагнар. — Ни одного достойного правителя, способного защитить свой народ от всяческих монстров.

— Вот уж правителей у нас до пятой точки и выше, — поморщился Рик, обнимая жену. Второй рукой с зажатым пистолетом он продолжал держать на мушке лежащего Гавриила. — В каждой стране раньше по десятку было — и короли, и президенты, и их заместители, и министров вагон целый, плюнуть некуда…

— А толку? Ни магии, ни силы воли, ни достойных законов, которые держали бы жуликов, да бесноватых просветленцев в узде, — гнул свое седой сокол. — И никто из ваших этих президентов местечковых не знает, что за границами его государства творится, только враждуют, да пакости друг другу втихомолку устраивают. И если не назначите вы нормального правителя, способного защитить планету от упырей, они к вам через пару лет насовсем переедут. Так их хоть белобрысые гоняли, им конкуренты ни к чему.

— И где же мы возьмем нормального правителя?

— Да вон хоть жену твою. Всем годна, тем более, земля ее слушается.

Илона невольно рассмеялась над забавной шуткой, а затем осеклась, поймав непонимающий взгляд Рагнара.

— Погоди, ты это всерьез?

— А чего бы и нет? Или пусть нечисть всякая людей и дальше жрет?

— Рагнар, ну ты как себе это представляешь? Какой из меня правитель? Меня ребята в богадельне через раз слушаются! Это же талант к управлению нужен, голова на плечах, высокий интеллект. И упорность в продвижении идей.

Илона прислушалась к ощущениям в гудящих пятках и добавила.

— Тем более, земля со мной дружит, мы на равных. Как вообще ею можно командовать? Она же живая и сильная, она сама себе господин!

— Ну, как хочешь, — не стал спорить Рагнар. — Вот только нынешние ваши корольки с чудищами биться не будут, им проще во дворцах да крепостях подземных закрыться за семью замками. А я повторяю, не наведете порядок — будет у вас тут новая свистопляска с кровопийцами и людоедами максимум через пару лет. И Иномирье вам особо не поможет, у нас вот-вот голод начнется без земной энергии.

— С чудищами буду разбираться и без правления, — ответила Илона. — Кира нам поможет. Ведь правда же, Кир?

Валькирия не сразу услышала вопрос, погруженная в собственные мысли.

— Что?.. А, помогу, конечно, — она невесело улыбнулась и добавила. — Если доживу.

— Доживешь, — заверила Илона. Сомнений в этом вопросе у нее никаких не было. — Все закончится хорошо. А теперь пора возвращаться. Крокодила этого волосатого заберите только и под замок закройте. Повелителю Гаруде потом подарим, пусть хоть шкуру с него снимет и чучело набьет, если захочет.

Назад шли в предрассветных серых сумерках. Вокруг стояла звенящая тишина, только трава шелестела под ногами.

— Птицы не поют, — хмурился Юлиан. — Не нравится мне это.

— Птиц я отослала подальше, вместе со зверями, — объяснила Илона. — Даже кротов и полевок. Потому что жалко их. Будет бойня, вдруг пострадают?

— Кого жалко, кротов?!

— А чем тебя кроты не устраивают? — возмутилась женщина. — Они тоже жить хотят, не меньше нас. И людей не едят, в отличие от нефилимов и упырей.

— М-да, — тихо фыркнул Рагнар. — Нельзя тебе в правители, если ты и о кротах будешь думать.

— Не больно хотелось, если ты забыл. У меня и в интернате работы навалом.

— Кстати, все спросить хотел, — Рагнар понизил голос и кивнул на Мишаню, который сосредоточенно волок за собой связанного нефилима. Время от времени паренек останавливался, шмыгал длинным носом, почесывал затылок и ковылял дальше. Помощь в транспортировке чудища до крепости он ни от кого не принял, не желая делиться ощущением единоличной победы. — Какая там болезнь у него?

— Не болезнь, а особенность, — машинально поправила Илона. — Внутриутробное поражение головного мозга и отставание в умственном развитии. Миша навсегда останется ребенком, хоть по поведению и характеру лучше многих условно нормальных.

— Значит, в мозгах дело, — задумчиво произнес Рагнар. — Малец твой, оказывается, ментальным чарам не подвержен. Змеедевки же окутали поляну мороком, мы минут десять вокруг плутали. А паренек в какой-то момент уперся рогом и заявил, что вот тропа, и она всегда тут была, и дальше он никуда не пойдет. Каюсь, не стали мы сначала слушать неразумного, потому и время потеряли. А я вдобавок вскипел и попробовал его ментальным воздействием заставить вернуться в крепость, чтобы не мешался под ногами. Встал над ним, как дурак, свел брови и спрашиваю, чего тебе хочется? И страху эдак подпускаю, чтобы стремглав назад убежал. А он на меня смотрит бесхитростно и заявляет — планшет теткин хочу, можно, я его себе заберу? Ей он теперь все равно не нужен! Вот тогда я смекнул, что дело нечисто. Пошли мы в сторону, куда он указал, и выяснили, что сорванец из нас, оказывается, самый разумный.

И седой сокол рассмеялся.