Terra Nova. А над баобабами закаты, словно кровь

Машины для выезда в саванну представляют собой старые «Дефендеры», над которыми прилично потрудились местные умельцы. Ну или не местные (не из Нигера в смысле), слишком хорошо сделано для них, но какие-то точно потрудились. Вместо всей верхней части кузова посажена коробка из металлических прутьев в палец толщиной, приваренная к мощному каркасу из гнутых стальных труб. Размер ячеек не везде одинаковый, но в общем и целом – руку просунуть можно, голову – нет. Сверху на коробке устроена небольшая пулеметная башенка, зарешеченная сверху и бронированная с боков. Видимо, на тот случай, если встретится живность с огнестрелом. Ага, и вон те две металлические стойки, что вниз от башенки уходят, они не просто так – там же еще и старый добрый M2 установлен. Естественно, сама решетка таких нагрузок не выдержит – для того и стойки. Кустарщина, конечно, но, видимо, работает.

Отмечаю, что Ян ружье взял. Он вообще на охоту с собой целый арсенал прихватил, но вот прямо сейчас у него в руках весьма охотничьего вида ружье с полированным деревянным ложем из какого-то дорогого дерева. А вот оптики на нем нет почему-то. Неспортивно, что ли? Хотя оптика у Яна, как и у меня, есть на автомате, а автомат он с собой тоже прихватил.

Лезем внутрь. За рулем черный водитель, сбоку от него еще один негр, весьма внушительных габаритов и с каким-то смутно знакомым по историческим фильмам карабином. Господа охотники сидят каждый на индивидуальном кресле, оснащенном ремнями безопасности. Негр с карабином настойчиво просит всех пристегнуться, во избежание. Ну не вопрос. Кресла установлены так, что охотники смотрят на сорок пять, сто тридцать пять, двести двадцать пять и триста пятнадцать градусов к направлению движения. Ну плюс-минус, во всяком случае. Мне достается место с обзором «назад-влево», что несколько напрягает, честно говоря. Хотелось бы все-таки видеть, куда мы едем. Впрочем, переживу. Ян садится в «вперед-влево». «Вперед-вправо» достается Полу, загоревшему до черноты и жилистому владельцу ранчо откуда-то из-под Кристофера, «назад-вправо» – Алексу, несколько чересчур (для военного, по крайней мере) упитанному командиру артбатареи с юго-западной границы. На его светло-веснушчатую кожу загар ложится плохо, придавая белобрысому толстяку вид вареного рака.

– Че, как ты там, нормально? – Ян решил проявить заботу о товарище.

– Ага. Слушай, я думал, мы пешком будем охотиться. Ты же сказал «пойдем в саванну».

Все присутствующие, включая негров (последние, впрочем, деликатно, в кулак), разразились дружным хохотом. Блин, а что я такого смешного сказал?

Алекс, утерев выступившие слезы, наконец ответил:

– Витали, здесь пешком ходить не стоит. Вообще. А уж на охоту – тем более. Или сожрут, или затопчут. Или в траве заблудишься, она тут выше человеческого роста бывает.

Хм… Ну допустим.

– А как же местные охотятся и ходят?

Краснолицый артиллерист пожал плечами:

– Местные – это местные. Они здесь живут. Да и у них каждый месяц хоть один человек да погибает. Так, Абдулай?

Негр с карабином кивнул, все еще улыбаясь.

– Да. В прошлом месяце в деревне одну женщину и ребенка лев утащил, прямо с поля. А до этого охотника одного задрал. Очень опасный лев, да. Хорошо бы его убить!

Ну как сказать… Льва мне жалко, а вот местных – как-то не особо, честно говоря. Я бы вообще с удовольствием на месте всего этого Нигера (да и Судана с Дагомеей) один большой заповедник устроил, а местных выселил… да хоть на дно Большого залива.

Машина забурчала неплохо отрегулированным движком (еще один плюс Маки) и выехала через ворота в деревню, сопровождаемая таким же «Дефендером» со второй четверкой. Здесь уже погрязнее, хотя тех гор мусора, что я помню по той Африке, нет и в помине. Впрочем, видимо, причина в общей неразвитости новоземельской промышленности, включая упаковочную. Дайте срок – загадят и эту Землю.

Деревенские обитатели спокойно занимаются своими делами, удостаивая нас разве что любопытного взгляда и дружелюбного взмаха руки. Бьющей в глаза нищеты нет, как и зажиточности. Судя по неспешной ленивости, с которой аборигены все делают, их вполне устраивает текущий уровень достатка, и вкалывать ради его повышения они смысла не видят. Женщины стирают одежду в больших металлических тазах, толкут что-то в традиционных глиняных сосудах или готовят пищу на маленьких, тоже глиняных переносных печках. Мужики что-то пилят, носят, копают, а чаще просто сидят в тени, о чем-то лениво болтая. И только у детей появление машины с белыми вызывает неподдельный энтузиазм – шумная ватага с визгом несется за нами, корча рожицы и что-то выкрикивая, аж до самого забора. Который, кстати, тоже из сетки рабица, как и вокруг базы, только там она на металлических столбах натянута, а тут – на деревянных. В высоту метра четыре с половиной, не меньше, плюс верх увит срезанными ветками какого-то кустарника. Колючки внушают – с палец, а то и длиннее.