Терракотовое пламя

Там, где я только что готовился стрелять из автомата, грунт вспучился этаким булгунняхом. В центре огромного бугра образовалось звёздчатое отверстие. Из него, как рыба из воды, высунулась блестящая от слизи на чёрных волосках здоровенная туша мохнатого слизня и смачно шмякнулась на дно рытвины.

За всю свою жизнь в Зоне мне ещё не доводилось встречать таких крупных экземпляров. Тело мохнатого слизня уже выбралось на полтора метра из норы, но всё равно продолжало лезть, словно выдавливаемый из тюбика обувной крем. Окаймлённая красным воротником из губчатых наростов голова твари быстро приближалась ко мне. При этом она шевелила верхней парой подвижных щупалец с белыми точками глаз на концах круглых утолщений, а нижней осторожно дотрагивалась до земли, словно нащупывая дорогу.

Мохнатые слизни – всеядные твари. Они жрут всё, что им попадается на пути не только под землёй, но и во время вылазок на поверхность. Причём самки (половую принадлежность мутантов определяют по тем самым наростам на шее: у самцов они жёлтые с зеленоватым отливом) отличаются жуткой прожорливостью. Был случай, когда в животе убитой мамаши нашли практически целые тела двух человек (хочется верить, что это были зомби), с десяток крыс, трёх «слепышей» и даже детёныша мутосвиньи. Она хорошо пообедала перед тем, как её пристрелили охотники за слюнными железами.

Тело самки задрожало от сокращающейся под кожей мускулатуры. Тварь, словно кобра, подняла голову. Её глазные и осязательные щупальца нацелились на меня. Истекающие слизью кожистые складки вокруг рта чудовища раскрылись, словно цветочный бутон, и я увидел их розовую поверхность, сплошь усеянную острыми загнутыми внутрь зубами. Самка издала оглушительный рёв. При этом она обрызгала меня с ног до головы хлынувшим из её пасти потоком липкой слюны.

Я только собрался высадить в её чёрную харю весь магазин (стрелять из подствольника было бесполезно по причине малого расстояния до цели), как вдруг сверху загрохотали автоматы, и на блестящее от слизи тело обрушился свинцовый град. По шкуре мутанта побежали судороги. На коже вспухли десятки брызжущих зеленоватой кровью разрывов. Мгновение спустя на их месте образовались рваные кратеры пулевых отверстий, из которых толчками вытекала сукровица.

Я мельком глянул, кто выступил в роли моих спасителей. Ими (кто бы сомневался!) оказался Гонза со своим отрядом.

«Надо их положить», – промелькнула шальная мысль, но вместо стрельбы по недавним противникам я принялся в компании с ними добивать мутанта.

Мохнатые слизни – живучие твари. Убить их можно, только разрушив нервные узлы. А сделать это проблематично, ведь они залегают очень глубоко под толстым слоем мускулатуры. Кроме того, твари обладают быстрой регенерацией повреждённых тканей и способны уплотняться почти до состояния бетона в момент наивысшей опасности. Даже на гораздо меньших по размеру особей уходит иной раз по пять-шесть рожков или по два-три выстрела из гранатомёта, чего уж говорить о таких гигантах, как эта самка.

Опять же, бывали такие случаи, когда, будучи практически изрешеченными насквозь, слизни уползали в свои норы, а потом, залечив раны, появлялись вновь. Говорят, кому-то из сталкеров «Воли» посчастливилось убить мутанта со шкурой, похожей на лунную поверхность, так сильно она была испещрена оспинами старых пулевых отверстий.

Массированный огонь из четырёх стволов быстро оборвал мучения мутанта. Мохнатый слизень в последний раз издал оглушительный рёв и уронил огромную башку на дно канавы. К этому времени с него уже достаточно натекло слизи, чтобы земля превратилась в липкую грязь. Вонючая гадость брызнула в стороны.

Поскольку я находился в непосредственной близости от эпицентра, то мне досталось больше всего. До «волков» долетело лишь несколько зловонных капель, да и те попали им на ботинки, меня же снова обдало с ног до головы тягучими липкими соплями.

Гонза взял меня на мушку сразу, как только разделались со слизняком. Я тоже не остался в долгу и навёл на него автоматный ствол. Не знаю, сколько патронов оставалось в запасе у Гонзы, но мой «калаш» был под завязку заполнен золотистыми тушками калибра 7,62. (Я перезарядился незадолго до гибели твари и не успел сжечь ни одного боеприпаса.)

В этом было моё преимущество, так как подельники Гонзы почти одновременно отомкнули магазины от штурмовых винтовок. Нашли время, придурки. Могли бы чисто психологически задавить меня, взять на понт или пристрелить из тех же «стечкиных», что покоились у них в нагрудных кобурах.

– Стоять! – рявкнул я, не сводя глаз с Гонзы. – Только дёрнетесь, и я прострелю ему башку, а потом и вас продырявлю. Руки вверх. Оба!

Угроза возымела действие: «шестёрки» замерли на мгновение, а потом медленно подняли руки над головой. Так и стояли – каждый с пустым магазином в одной руке и автоматом в другой. Я специально не велел бросать оружие, так им сложнее будет выхватить пистолет или нож, ведь сначала придётся избавиться от балласта.

– Подожди, Купрум, – начал заместитель Дикого. – Я думал, мы договорились…