Терракотовые сестры

Но женщина была – враг. Она стояла как раз на пути к цели. Фархад зарычал и шагнул вперед, уверенный, что успеет уклониться от бронебойного болта, который наверняка сейчас у нее заряжен.

Она обернулась и, кажется, мгновенно узнала его.

Руки, державшие арбалет, дрогнули, не завершив движения. Оно и к лучшему! Еще шаг, и он с ней покончит…

– Фархад, нет!..

Но не ее вскрик остановил бывшего кузнеца, а ныне – воина под его знаменем Спасителя, а удар в спину. Что-то тяжелое мощно толкнуло Фархада вперед, он упал, успев только отвести в сторону меч…

Это новая партия механоидов прорвалась в проем, и им, не живым и не разумным, было все равно, кто под ногами, кто мешает добраться до цели…

Бой словно замер на миг. Замерло ясное пламя, стихли крики и звуки боя. Она, эта женщина с темными волосами, смотрела ему в самую душу и продолжала звать по имени…

…Казакову, как обычно, не спрашивали. Мэри Лу сунула ей перед уходом длинный нож и парабеллум, или маузер, кто их тут разберет; «стреляет – и ладно, кончатся патроны – выбросишь, я уже сняла с предохранителя», и выбежала прочь из комнаты. На чью сторону встанет Маша в закипевшем бою, она не сомневалась. Пока «вестница» путалась в рукавах и штанинах, натягивая комбинезон, за нее схлестнулись нешуточные силы. И припрятав нож в голенище выданных берц, Маша собиралась на этот раз уж постоять за себя, если не убьют сразу и насмерть. Больше безгласной беспомощной жертвой она быть не намерена!

Но страшно, как страшно-то, когда стены сотрясаются от взрывов и грохот бьет по ушам! И там, за стенами, умирают. Свои ли, чужие, но по-настоящему. За тебя? Из-за тебя? По твоей вине? Ты сможешь спать после этого по ночам, Маша Казакова?

И Маша вспомнила, как холодно ее приняли в Форте, но не выгнали. Как Иржи от сердца отрывал новый котелок для довольствия. А потом светился, как начищенный гривенник, когда она попросилась на работы, чтоб не даром хлеб есть. И берца сам выдал, потому что кеды не пережили волшебных странствий. Рыжие, как его любимая борода.

Вспомнила, как неожиданно вступился за нее Изам и смутился, когда она сказала ему спасибо. Мужчина, пускающий солнечных зайчиков.

Вспомнила, как сестры-близнецы вдруг положили добавки. Беззлобно и без издевки. Она тогда заметила, что обе они возраста ее мамы, с такими же лучиками-морщинками у глаз.

Мэри Лу, еще одна сестра, ты же уверена в этом, Маша.

Они не рассчитывают на тебя, Маша. Они просто видели в тебе человека, достойного жизни. И уверены, что человеком ты и останешься. И больше – человеком, понимающим, за что стоит сражаться, видящим дальше собственного пупка. Ты сможешь?

«Смогу! – ответила она сама себе, унимая нервную дрожь за грудиной. – Смогу и буду. Потому что иначе наши там, мои, гибнут зря. Вот те, кто кормил и фанатикам не отдал, и напрасно гибнут? Дудки!»

И она заставила себя оторваться от стены, от лежанки, спустить ноги на пол, встать и сделать два шага к двери. На третьем шаге силы уже почти закончились, а боевая злость еще не пришла. Дверь в комнату с грохотом распахнулась. На пороге стоял Изам.

– Прорвали оборону, пора. – Он схватил Машу за руку и без дальнейших объяснений повлек за собой по темным коридорам. То и дело слышались крики и взрывы. Совсем рядом рухнула стена, и в обвал просунулась железная клешня. Девушка вскрикнула от неожиданности. Робот дернулся пару раз и затих. Изам выругался – железка перегородила развилку коридоров.

– Пойдем тогда змеиной тропой. Ее всего двое охраняют: их я беру на себя, а ты молчи, и все будет хорошо. Поняла?

Маша ошалела.

– И вот это надень, – Изам сунул ей в руки что-то меховое. Длинная меховая мантия из… шкуры чудища, похоже. – И не замерзнешь, и сразу узнают, кто ты.

Он тащил девушку за руку, не давая опомниться. Когда же они остановились у последнего поворота, Изам резко привлек ее к себе и поцеловал в губы:

– Верь мне, и мы оба будем жить.

– Да, – выдохнула Маша.

Тут же послышался шум шагов и показался свет. Из-за поворота в круге химического света от фальшфейера бежала одна из сестер-близнецов, та, которая побольше.

Изам шагнул в темноту, а Казакова в своей мантии так и осталась стоять посреди коридора.

– Ты что здесь делаешь? – приостановилась женщина. – Пошли, поможешь с патро… – но договорить не успела. Ее шея хрустнула под руками Изама, и тряпичной куклой она упала на пол. Холодными струями кипел свет от выпавшего факела, тек по земле.

– Теперь только одна осталась, – хмыкнул Изам, пожав плечами, и потащил Машу дальше. Она оглянулась на убитую и увидела бледные, едва различимые тени, склонившиеся над телом. Черные на черном. Стало в три раза страшнее. Жутко. От того, что понятно.

– Кому ты служишь? – Маша надеялась, на чудо надеялась. На то, что ошиблась, поспешила с выводами. Неверно истолковала.