Терранец

– А ну, разбуди его, я хочу с ним поговорить.

Крышка медкапсулы стекла вбок, открыв мне вид обрюзгшего, голого тела негра с кольцом в носу. Его глаза открылись и уставились на меня, а губы расползлись в плотоядной улыбке. Он не спеша выбрался из медкапсулы и стал напротив меня.

– Так как этот сектор входит в зону интересов Империи Авар, то всё, что тут находится – принадлежит мне. По закону Империи, если белый человек находится без рабского ошейника, он объявляется рабом того, его захватит. Я, Зула восемнадцатый, объявляю тебя своей собственностью, и всё, что было твоим – сейчас моё. На колени, раб!

– Ты что, башкой стукнулся? Сидишь по уши в дерьме, а ещё пытаешься из себя хозяина корчить? Закрой хлебало, клоун. Ты не в том положении, чтобы условия ставить.

От такого ответа у этого несостоявшегося «хозяина» рот открылся и закрываться никак не хотел. От нахлынувшего на него возмущения, он стоял и пытался произнести хоть слово, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.

Наконец, он смог промямлить несколько слов:

– Да как ты смеешь, мразь, мне перечить?

– Как же ты напоминаешь мне наших америкосов, они такие же наглые и тупые. Клюв захлопни, дерьмо обезьяны! – сказал ему я, а затем обратился к Аресу. – Под стражу его. Допросим остальных, потом разберёмся.

Я развернулся уходить, но появившееся чувство опасности заставило меня быстро обернуться. Неожиданно появившийся у меня в руках Тессакор встретил плоть этого неразумного наглого пленника. Его пальцы не дотянулись до моего горла совсем чуть-чуть. Меч без малейшего сопротивления вошёл по самую рукоятку, и в голове у меня отобразилось чувство удовлетворения давно не утоляемого аппетита. Глаза пленника выкатились от удивления:

– Легендарный меч!

И затем, закрылись навсегда. Тело начало сжиматься, пока не превратилось в мумию, и свалилось на пол с глухим стуком.

Я стоял бледный от накатившего ужаса и не мог проронить ни слова. Тессакор пульсировал от насытившей его энергии, переливаясь яркими, насыщенными цветами радуги. От него исходили волны сытости довольства, а меня переполняли чувства сожаления и стыда, стыда за то, что хоть и невольно, взял на свои руки жизнь другого человека.

– Тело необходимо убрать. – сказал я осипшим голосом. – Не хочу, чтобы оно мне напоминало о содеянном. Арес, где система защиты? Почему ты не отреагировал на нападение?

– Я могу его переработать на биоматериал, этого хватит, чтобы восстановить ещё одну медкапсулу. А система защиты? Он всё равно не смог бы ничего сделать, скафандр окружён силовым полем на расстоянии 5 миллиметров от поверхности. За работорговлю – смерть, и казнить – приоритет капитана корабля.

– Делай что хочешь.

Мне было всё равно. Я машинально прослушал ответ Ареса, особо не вникая и не запоминая слова. На меня накатила апатия, мне впервые за несколько лет захотелось напиться. И не просто напиться, а напиться до зелёных соплей, до выпадения в осадок, забыться хоть на некоторое время.

– Арес, у нас выпить есть?

– Пищевой синтезатор может синтезировать любой напиток. Что вы хотите – кофе, чай?

– Ты не понял. Спиртное есть? На душе хреново.

– Алкогольные напитки есть. Вы хотите коньяк? Очень хороший рецепт приготовления. Этот коньяк очень любил Наполеон Бонапарт. Он снимает стресс, успокаивает нервную систему, помогает забыть о смерти подонка, который сам стрелял в вас дважды. И если бы не скафандр, то вы сейчас валялись бы в рубке его корабля обугленной тушкой и ни о какой выпивке не спрашивали. Вас мучают угрызения совести, а вот у него не было никаких сомнений при попытке вас убить. Задумайтесь.

Вот психолог, блин. Ну а в логике ему не откажешь. Этот работорговец убил бы меня безо всяких угрызений совести, без малейших колебаний, а потом бы ещё и поиздевался над трупом.

Ладно, если решил жить в новом мире – придётся привыкать. Запихнуть свою совесть и свои сомнения куда подальше. Я мужчина.

– Отдайте нейросети распоряжение, она поправит ваш нейро-баланс, и вы придёте в норму.

Ведь правда, в одну из функций симбионта входит контроль за состоянием организма носителя. Отдав распоряжение Аде, я почувствовал через несколько секунд, как меня начинает переполнять эйфория, мне захотелось побегать, попрыгать, ко мне вернулось бодрое состояние духа, а мысль об убитом отодвинулась на совсем дальний план. Меня перестали мучить угрызения совести. Это происшествие мне теперь казалось лишь незначительным недоразумением. Под воздействием этих ощущений я спросил:

– Ты провёл мнемосканирование этого работорговца? У него в команде все такие, как он?