Террариум черепах (СИ)

папа звонил мне, чтобы поздравить с Новым годом,

его голос всегда звучал бодро и весело. Мой бедный,

мой одинокий, мой замечательный папа.

- Я не думаю, что мама согласиться на это, -

неуверенно говорю я.

- Ну так попробуй уговорить её! - настаивает Ира.

- Будет не очень-то хорошо, если мы все пойдём, а

ты нет.

В этот момент я ясно понимаю, что хочу пойти.

И ещё больше хочу, чтобы мои родители отпраздновали

Новый год вместе.

Тридцать

Мама на удивление охотно согласилась провести

праздник с папой. Хотя тут я, конечно, преувеличиваю.

Скорее всего, мама понимает, что я не оставлю её

одну в праздник, если она откажется отмечать его с

папой. А ей, видимо, очень хочется, чтобы её дочь,

у которой напрочь отсутствует личная жизнь, провела

Новый год с «милым мальчиком из хорошей семьи».

- Конечно, Энни, почему бы и нет? - воскликнула

она, когда я предложила ей отпраздновать с папой. -

Я уверена, ты отлично проведёшь время с Максимом.

Он замечательный мальчик. Только соблюдайте приличия.

Ну, ты понимаешь…

Я едва удержалась от того, чтобы фыркнуть. Будто

не знает, что я лучше умру, чем займусь с кем-нибудь

сексом.

- Значит, позвони папе, - ответила я.

Мама кивнула. Ну, женщина, не вздумай мне что-

нибудь испортить. Мой папа святой, так что веди себя

подобающе.

Итак, я, будучи радостной и окрылённой из-за

того, что впервые в жизни буду праздновать Новый год

со своими друзьями, совсем забыла про то, что мне

совсем нечего надеть. Вообще-то я абсолютно не

люблю наряжаться. Во-первых, я терпеть не могу

шмотки, а во-вторых, у меня совершенно нет вкуса

в плане подбора одежды. На праздники я никогда

раньше не наряжалась. Да и все праздники я всегда

проводила дома, поэтому надевать что-то красивое и

смысла не было.

К маме однозначно нельзя идти. Она вцепится

в меня мёртвой хваткой. Будет таскать меня по

магазинам, примерять на меня разные тряпки, в которых

я буду выглядеть ещё ужаснее, чем обычно (если это

возможно), и постоянно приговаривать: «Наконец-то

нашёлся мальчик, благодаря которому ты стала девочкой».

Нет, вы не подумайте, я не ради Макса стараюсь.

Всё дело в том, что мои подруги - две сногсшибательные

блондинки и одна восхитительная черноволосая девушка.

И я вовсе не уверена, что женская часть компании

друзей Макса - уродины или серые мыши. Я проигрываю

заранее, но одеться не так отвратно, как обычно, всё

равно стоит. Уродом я успею побыть и в обычное время.

Значит, будем эксплуатировать Веру. Хватит ей, в

конце концов, из-за Георгия убиваться. Пускай подруге

помогает.

Я не ошибалась. Подруги Макса - прекрасны, мои

подруги - не менее прекрасны. Вы не представляете,

как мне поначалу было неуютно. На самом деле, я

никогда не волновалась из-за своей внешности. Я

не считала себя красивой, но и меня не расстраивала,

не отвращала моя наружность. И вот он, переломный

момент. Красивый Макс, его красивые подруги, мои

красивые подруги и я… Первое, что я сделала, зайдя

в его небольшую уютненькую квартирку, это потянулась

за сигаретой. За что Вера тут же стукнула меня по

руке, мол, не здесь и не сейчас.

Потом стало лучше, освоилась. Друзья Макса

оказались очень интересными (кто бы сомневался). Лера

флиртует с парнями, Ира танцует и смеётся, а

Вера напивается. Страдалица. Я провожу вечер с

Максом. Вы бы знали, как мне нравится его компания.

Вроде бы всё более чем замечательно.

А потом звонит мама.

Тридцать один

Не помню, как дошла до дома. Было темно, в

глазах рябило и плыло, но я всё же здесь.

Мой отец умер два часа назад. Он врезался на

совей машине а автобус. Гололёд и темнота сделали

своё дело.

Он торопился к маме. Потому что она предложила

ему отметить новый год вместе. Впервые за долгое

время их совместный новый год. Который они так и

не отметили.

От всех этих мыслей мне хочется курить. Я тянусь

в карман за пачкой и закуриваю прямо в коридоре,

сидя на полу. Из комнаты выходит мама. Наверное, ей

стоит хорошенько отругать меня, в конце концов, я

курю, прямо при ней. Но она молча подходит ко мне,

садится рядом, берёт сигарету, затягивается и возвращает

её мне. Всё так же молча она обнимает меня и по-

глаживает по голове, пока я тихо плачу.

Тридцать два

Вера смотрит на меня сочувственно, но мне претит

её жалость. Люди так устроены. Они уверены, что

всегда нужно утешать того, кто потерял близкого

человека. А мне было просто необходимо одиночество,

покой. Чтобы никто меня не жалел, ни дома ни в

школе. Я хочу просто сидеть, молча, ни о чём не

думая.

- Как ты? - спрашивает Вера.