Тьерри Анри. Одинокий на вершине

Задавались вопросы об истинных мотивах такого решения. Был ли это удачный коммерческий ход, пиар-фокус или одно из средств успокоить недовольных болельщиков, певших «Подпишите с ним! Подпишите с ним!», когда проходила церемония открытия статуи Анри на «Эмирейтс» в декабре? Могла ли это быть искренняя попытка заново разжечь старый огонь в тот момент, когда «Арсенал» проходил одно из своих, ставших уже обыденными временных затуханий? Команда находилась на пятой строчке турнирной таблицы чемпионата. Она немного оправилась от чудовищного старта сезона, но все равно выглядела хрупкой, играла без должного вдохновения, слишком надеялась на своего голландского капитана и совершенно мистическим образом была подвержена различного рода травмам. За три дня до того как возвращение Тьерри официально подтвердилось, «Арсенал» в матче с «Фулхэмом», открыв счет в начале матча, на последних пяти минутах пропустил два мяча, проиграв тем самым шестой матч чемпионата из двадцати. Но очень скоро мы получили ответы на все эти вопросы. По правде говоря, на них ответил сам Тьерри 9 января – это был незабываемый вечер в короткой истории стадиона «Эмирейтс», вечер, когда новое поле стало садом Анри, точь-в-точь как когда-то «Хайбери».

Матч был «всего лишь» с «Лидс Юнайтед», имя большое, но сама команда играла в Чемпионшипе. Это был «всего лишь» третий раунд Кубка Англии. Но этот матч еще надолго останется в памяти тех, кто там находился; дольше, чем победа над командой «Барселона» 2:1 в предыдущем сезоне в Лиге чемпионов – прошлогодний матч стал единственным случаем, когда спортивная арена наполнилась настоящим жаром, на ней чувствовался азарт игры, напоминающий атмосферу старого стадиона. Тьерри отыграл еще шесть игр во время своей короткой лебединой песни и отличился почти во всех матчах. Он забил решающий гол в ворота «Сандерленда», боролся, как никто другой из его товарищей по команде, когда 15 февраля на стадионе «Сан-Сиро» «Милан» просто засыпал ворота «Арсенала» мячами – 4:0, последний матч Тьерри за «канониров». Два гола[134] за чуть больше, чем 160 минут на поле; это было столько же, сколько Шамах и Пак забили вместе, если сложить их двадцать пять появлений на поле; другими словами – это явилось более чем оправданием: это был триумф. Тьерри выглядел более плотным и потерял свою убийственную силу ускорений на первых пяти метрах и сохранять набранную скорость на протяжении еще сорока пяти. Как сказал мне один из помощников Венгера, он «оброс мышцами», но киллер не потерял ни одного своего инстинкта, а бомбардир – ни капли технической гениальности.

В матче с «Лидсом» Тьерри вышел на поле на шестьдесят восьмой минуте. Соперники «канониров» упорно сопротивлялись, однако сами при этом большой опасности не представляли. Анри не спеша бегал по полю, играл внутри себя, с осторожностью распоряжался мячом, экономил движения. Затем наступил определяющий момент, и не только в этом матуе, но во всей его карьере в «Арсенале», в его жизни как футболиста. «Лидс» допустил несколько угловых ударов, но справился с ними с относительной легкостью. Молодой каталонский левый защитник Игнаси Микел быстро вбросил мяч из-за боковой где-то в тринадцати метрах от левого бокового флажка, обменялся пасами с Тьерри, затем увидел направившегося к воротам Алекса Сонга, он находился в середине поля и мог пробить по воротам Энди Лонергана мощным, крепким ударом. Но такие удары Сонгу не давались. Он заметил Тьерри на левом фланге; Анри, моментально почувствовавший, что начинается атака, сорвался со своего места, забытый при этом защитниками «Лидса». Камерунец сделал восхитительный пас, не менее изящно Анри принял мяч правой ногой. Одним движением он чуть подтолкнул мяч вперед, сбалансировал себя и пробил в дальний угол. Это был не просто гол Анри – это был тот самый особый гол Анри, своевременный и идеальный по исполнению.

Как только Тьерри получил мяч, на стадионе поднялся страшный шум, и я никогда не забуду этого мгновенного крещендо, что взорвалось неистовым ффф, когда он безошибочно положил мяч в это сладкое место в сетке, что, должно быть, он проделывал тысячи раз во время тренировок. Он владел этим мячом и этими воротами. Он владел нами. Слава красоте, он принадлежал нам. Что за игрок! Что за история! Писать свою собственную историю – это привилегия действительно выдающегося спортсмена. Некоторые мои английские коллеги говорили мне, что Айан Ботамс сделал то же самое, разрушив калитку своим первым же мячом, когда вернулся в тестовый крикет в августе 1986 года, но я с ними не согласился. Гол Тьерри продемонстрировал такую же способность лепить из коллективных событий свою судьбу, это действительно так, но у него, ко всему прочему, имелись параметры, которые по сути своей чужды крикету. В его измерении модель игры определяется последовательностью дуэлей между игроками, где, что критично, радость победы – это послесловие к свершившемуся, а не его неотъемлемая честь.