Терриконы

- Да, Мастер. Их там совсем не трое. - Вася утвердился на локтях и сдвинул шапку с потного лба. - Но не десять, столько в их нычку не влезет. Четверо, может, пятеро. Вряд ли больше.

- Нууу. да и хер с ними. Шо три, шо пять. Тре дождаться, как эти двое вернутся, и обходить, помолясь. Ляшко с лаунчера наморщит отсюда, мы ж ближе будем - "мухами" добавим, АГС ихний тут ни к чему, я б "покемона" боялся, но мы ж с трех сторон будем. Должно получиться, командир.

- Должно. - Вася почесал лоб и надвинул шапку обратно. - Все, работаем. Давай Стелсу команду, и Ляшко нехай сюда тулит.

- Не вопрос. - Мастер развернулся, вытянул руки и покачал ладонями.

Стелс и Прапор окончательно сползли в кювет, загребая "мухами" снег, а Ляшко, заснувший, кажется, на своей трубе,дернул Витю из сто-тридцать-первого и быстро пополз к "кресту". Мара и еще один хлопец из разведосов свалились на правую обочину и, пригнувшись, побрели обходить справа. Танцор провожал их взглядом, пока они не поравнялись с ним, только метров на двести южнее. На дороге остался один Мартин - он лежал возле упавшего на обочине тополя, развернувшись назад, и "пас тылы". Рации у всех были включены, но никто по ним не разговаривал - сепары хоть и тупили здесь и сейчас, но кто-то там дальше, в Докуче, по-любому слушал эфир.

- Ляшко, - буркнул Мастер. - Настал твой звездный час. Тот самый момент, которого ты ждал всю свою жизнь.

- Мені дали майора? - хрипло поинтересовался маленький младший сержант, перекладывая трубу РПГ-7 на правое плечо.

- Полковника, - серьезно сказал Мастер. - Посмертно. Возьми биноклю и глянь на блиндажик. По команде встаешь и метко-метко захуяриваешь туда гранату.

- Чорний юмор в тебе, Толік, тьху на тєбя, - скривился Ляшко и потянулся за биноклем. - Зара гляну. Скока тут, триста?

- Двести восемьдесят по карте, - ответил Вася. Мара уже скрылся за бетонкой, через пару минут пора было начинать. - Тока давай с первого раза, а?

- Абіжаєтє, товаріщ генерал-лейтенант, - пробасил Ляшко, получивший такой позывной за непередаваемый тембр голоса. - Все буде чікі-пікі. Зара гляну і...

Ровно на востоке, как раз за сепарской СП-шкой, вдруг резко, раскатисто, на всю, казалось, вселенную, взревел двигатель "бэтэра".НАДЕЖДА, она же Надька. Докучаевск.

"Бомбилы" обычно кучковались возле "Авангарда", и Надя выдохлась и вспотела, доперев до стадиона два чемодана и Колю. Коля закапризничал, когда понял, что на улицу идут не гулять, а куда-то ехать. Четыре года пацану, ну куда ему понять? Надя сначала уговаривала, потом накричала, а когда сын расплакался, долго обнимала его, вытирала рукавом слезы - "чтобы глазик не застудить", и в конце концов он успокоился и теперь смешно переваливался по снегу, держась за ручку темно-серого китайского чемодана на колесиках.

Наде было тяжело. Она уже не помнила, что и как она натолкала в сумки, главное - не забыла отдать ключи тете Вере, соседке снизу, с торопливой фразой "я на пару дней, посмотрите, хорошо?". В сумочке, висящей поверх дубленки, был паспорт, Колино свидетельство о рождении, телефон и четыре тысячи шестьсот семьдесят рублей.

- Нет, не поеду, та куда? - отказался первый же таксёр, толстый мужик, стоящий возле заведенной "шестерки". - Гля, какой мороз, пункты закрыты, куда ехать-то?

"А чего ж ты тут стоишь, скотина?" - Наде захотелось заорать ему в лицо, но сдержалась. Она сама не понимала, куда так спешила - ну что бы изменилось, если выехать завтра или даже послезавтра? Чего бояться?

Надя боялась передумать. Опять испугаться, опять остаться в привычных стенах съемной хаты, опять ждать... чего-то. Надя боялась, поэтому спешила.

- Две тысячи, - говорила она каждому из таксистов, пивших кофе возле крытого красной рифленкой ларька. - Мне к маме надо. Срочно. Две тысячи, ребята.Они прихлебывали растворимую бурду и качали головами, ни в какую не соглашаясь, сколько Надя их ни упрашивала. Не помогали ни слезы, ни упоминания про маму и срочность. Последний таксист, в нелепой синей шапке с помпоном, наклонился к Коле, потрепал его по щеке и покачал головой.

- Женщина, да закрыты они все.

- Должны быть открыты.

- Да все равно через Еленовку ехать, напрямик же не получится, за две тысячи никто не повезет.

- А за сколько повезете? - спросила Надя. Смиряться она не хотела.

- А сколько у тебя есть? - усмехнулся высокий мужик и сдвинул шапку.

- Четыре тысячи шестьсот семьдесят рублей, - отчеканила Надя и посмотрела ему в глаза. - Пожалуйста.

- Нет, - покачал головой таксист. - Я.

- Сволочь, - тихо сказала Надя, не отводя глаз. - Сука ты. Сепарская.

Мужик отступил на шаг и помотал головой. Надя поняла, что. что нужно просто возвращаться домой, выхода не было. Ехать на автобусе в Донецк, оттуда пересаживаться на большой автобус, идущий по трассе на КПВВ... тяжело, муторно, долго. и все равно - надо. Надо.

- Подвези хоть до автовокзала, - сказала Надя, глядя прямо в лицо нестарого еще дядьки, где жалость быстро уступала место злобе. - Не хочешь в Волноваху - отвези хоть на вокзал, нахрена ж ты тут стоишь, а?