Терриконы

Только никому эти записи не были нужны. Совсем. Ротный брезгливо, двумя пальцами, брал листики с отметками типа "14:44 приех. джип зел. цвета номера не видн. Уехал в 18:05", делал бдительное лицо и относил их начальнику разведки батальона. Ронял на стол и молча уходил. Начальник разведки, худой и затянутый майор-россиянин, делал еще более бдительное лицо, на всякий случай читал нудную лекцию про бдительность и складывал листики в папку. Тоже, кстати, укропскую. Папку он складывал в стол, и комбат однажды попробовал ее почитать, но комбат тоже был из кадровых россиян, из какой-то то ли Псковской, то ли Кантемировской дивизии, и приехал "в командировку" отбыть свой год. Потому комбату было пофиг.

Вообще-то то, что командир батальона, как и еще несколько офицеров - кадровые российские военнослужащие, было типа как тайной. Хотя знали об этом все - комбат любил потянуть рюмку, а с каждым днем командования восьмым отдельным мотострелковым батальоном Первого армейского корпуса эта любовь все более крепла, выливаясь в пьяные изливания души, стрельбу по бутылкам и езду бухим по городу в попытке найти женское общество.

Женщины Докучаевска, а особенно молодые и симпатичные, вечерами из дому уже не выходили. Быстро научились - полтора месяца стояния в городе каких-то казаков не прошли даром, женщины тогда пропадали десятками, и теперь они привычно уже прятались после шести, ну а с комендантского часа, с десяти вечера - их точно было не увидеть.Женщины. мысли Боцмана перескочили на Надьку. Надька была... нет, поначалу Надя была ничего, но теперь... Надя была нормальной, но жизнь в прифронтовом городе одинокой бабы с сыном странно на нее повлияла. Боцман, приходя к Наде, все больше и больше замечал - прежде жизнерадостная, полноватая брюнетка-хохотушка превращается в угрюмую, изможденную женщину с постоянно отсутствующим взглядом. Как будто он, Георгий, стал ее тяготить. Хотя чего там тягостного - две недели на боевых, потом неделю дома и неделю у Надьки. Деньги, еда с пайков, да, небогато, но жить можно. Но Надя. Надя как будто потерялась в происходящем, погружаясь все больше и больше в себя. Даже секс, случавшийся все реже и реже, не приносил Боцману прежнего удовольствия, Надька привычно качалась на нем, но взгляд. взгляд был по-прежнему каким-то отрешенным. Как будто она постоянно думала про что-то другое, хотя о чем можно думать, живя в городе, у которого нет будущего? И даже если.

- Машина, - буркнул Жека и пошевелился. - Опять. Белый джип. Командирский. Хер-р-расе укропы катаются, соляр не экономят. И завели все-таки, епт.

- У них бэха-копейка, - буркнул Боцман и полез под броник за сигаретами. - Списывают. И на "Уралы". Слышишь, есть курить?

- А ты не подзаебал дымить в секрете?

- А сам?

- Не гони. Да, у меня пачка еще. Тока дай из "СВД-шки" стрельнуть.

- Из жопы себе стрельни, снайпер, мля.

- Шо они там? Нас не спалили?

- Та куда им, мобилизяки тупые.

Привычный диалог привычного секрета. Еще пара часов, стемнеет и можно собираться. В Докучаевск личный состав "секрета" не ходил - ночевали на крайней даче в Березовом, на той стороне, что была под "ополчением". На западной стороне, на крайних хатах, уже сидели укропы, занимая к тому же еще и перекресток - поворот с трассы Донецк-Мариупольв сторону Докучаевска. Вроде какая-то четырнадцатая бригада, хер их знает. Посредине поселка, между фазендами, занятыми укропами и "ополчением", в новеньком двухэтажном доме ("даже особняке" - сам себя поправил Боцман) жил дед. Наверное, именно это было причиной того, что в самом дачном поселке никогда не было столкновений. Ополченцы и укропы как бы не замечали друг друга, делая вид, что так и надо. Дед качал воду для ополчения, так как у четырнадцатой бригады была своя скважина, взамен на разрешение рубить чужой сад на дрова, принимал подарки в виде тушенки от хохлов и с удовольствием стрелял сигареты и у тех, и у других. "Гибридный дед гибридной войны", - почему-то подумалось Боцману, и он снова повел плечами. Броник не давал возможности нормально расслабиться, хорошо Жеке, но он дурак, потому что пластины вытащил, а Боцман не дурак, Боцман этой херней заниматься не будет...

Ноги в зимних белорусских "Гарсингах" нещадно мерзли.

СТЕЛС, он же Сергей. 300 метров севернее и 25 метров выше ВОП 8103.

Ноги в новых рыжих "таланах" нещадно мерзли. Пальцами шевелить уже откровенно достало, но Серега продолжал лежать, упершись локтями в грязный каремат, и смотрел в прицел "Фагота", и то, что он там видел уже полтора месяца, достало и его, и Мару хуже... хуже всего. До недавнего времени.