Территория

В тот же вечер Сидорчук и Чинков отправились на разведку Монголова. Вездеход гремел, лязгал, сотрясался, и в кузов забивалась снежная пыль. Сидорчук молчал и лишь однажды сказал Чинкову:

- Вместо того чтобы про сопки и торосы рассказывать, лучше бы в мой портфель заглянул.

- Давай, Иван, загляну.

- Смотри! - Сидорчук открыл портфель, и даже несмотря на бензиновый дух и выхлопные газы в вездеходе запахло аптекой. Скляночки, пузырьки, пакетики.

- Может, выкинуть все это на дорогу? Вместе с портфелем? - с веселым отчаянием спросил Сидорчук. Чинков ничего не ответил, и Сидорчук погрузился опять в недра оранжевой шубы.

К рассвету вездеход вышел в долину Эльгая. Тракторный след сипел под лучами восходящего солнца, убегал вперед.

На разведке Сидорчук быстро и даже как-то небрежно просмотрел пробы, вынутые из сейфа Монголовым. Втроем они пошли на шурфы. Из-за вездехода вывернулся Кефир, с чрезвычайно деловым видом прошел мимо.

- Гиголов, - представил его Монголов. - Лучший рабочий. Именно он нашел самородок в триста пятьдесят граммов, который и заставил нас начать зимнюю промывку. И он же намыл первую хорошую пробу.

Кефир приподнял шапочку, Сидорчук благосклонно кивнул.

- Не в етом подвиг, Владимир Михайлович, - вдруг сказал Кефир. - Подтвердите, что я отказался от спирта, чтобы не спугнуть фарт. Чтобы не подорвать валютную мощь государства, Гиголов героически отодвинул предложенный спирт. Было?

- Было, - устало усмехнулся Монголов. Он видел, что на Кефира «нашло».

- А досталось-то каково? Вот думают иные начальники: работяга аванс взял, бормотухи, портвейн, по-научному, выпил и сопит спокойно в две дырочки. А начальство о производстве не спит, калики-моргалики из пузырьков отмеряет, заботится - ну как заснет - сразу все рухнет. А производство - что? Это же дерево! И растят его работяги, - Кефир закатил глаза и взмахом нарисовал размеры «дерева». - Начальство… усопло. Работяга угомонился. А труд-то наш, наше-то дерево все растет, растет, ширится. Беспредельно. Ну-у!

Кефир искоса глянул на Сидорчука, нахлопнул шапчонку и пошел прочь. Но неожиданно вернулся, с веселой фамильярностью хлопнул Сидорчука по плечу.

- Шуба у вас богатая. В такой шубе и по Бродвею. Ну-у! Все американские цыпочки лягут.

- Не в шубе сила, - сказал Сидорчук.

Он взял Кефира под руку, отвел в сторону и что-то пробормотал ему на блатном жаргоне. Кефир изумленно округлил глаза, и они с Сидорчуком, уважительно пожав руки друг другу, разошлись. Сидорчук улыбался и все оглядывался на спину Кефира. Чинков тихо давился от смеха. Монголов ушел.

- Ты слыхал о таком… Катинском? - спросил Сидорчук.

- Читал докладную записку, - неохотно пробурчал Чинков.

- Докладной его ты не читал. Она у меня в единственном экземпляре. Толковая докладная. А тут и ты подвалил со своим мешком золота. Вовремя.

Чинков молчал.

- Вот ведь интересный мужик, - продолжал Сидорчук. - С Территории его выперли. Он в Средней Азии спрятался, но отчеты читал. Думал. Всю золотоносность Территории по полочкам разложил. Толковый черт, этот Катинский.

- Почему не сказал сразу о докладной?

- Ты бы не был тогда пуп Территории. А ты лучше работаешь, когда ты именно пуп.

Чинков молчал. Редко бывало, чтобы удар доставался ему вот так, неожиданно. Он привык все предвидеть. Он молчал, какая-то нехорошая жилка билась в затылке, и вдруг из темных глубин, как спасительный круг, выплыло короткое тяжелое слово. Оно выплывало к нему уже несколько месяцев, но пока Чинков боялся его. Слово это было «нефть», которое давно уж стало синонимом золота. Пока же Чинков уставил в пространство взгляд и мальчишеским обиженным голосом произнес:

- Все равно это золото создал я. Я его сдвинул с места.

- Разве кто спорит? - удивился Сидорчук.

- Зачем ты приезжал, Иван? Шубой похвастаться?

- Убедиться, что золото и разведка существуют в реальности. От тебя всякого можно ждать.

- Убедился?

- Не ломай голову, - сказал Сидорчук. - Кроме лекарств, у меня в портфеле разные полномочия. Высокий и полномочный ревизор, вот кто я. Я привез тебе деньги. Дополнительные ассигнования на разведку. Акт о ревизии ты сегодня напишешь сам. Завтра я улетаю.

- Где твои деньги были месяц назад? Я все полевые партии ограбил. Нищими их отправил. Они гипертониками вернутся.

- С каких пор ты жалостливым стал?

- Я о неиспользованных возможностях жалею. Гипертония должна быть оправдана. На Лосиной нужна большая шурфовна. На Ватапе есть куда вложить деньги. Кольцевой партии ничем не поможешь.

- Почему?

- Такой маршрут. Но там у меня честолюбцы. На честолюбии вытянут.

- А где твой промывальщик-гений? Хочу познакомиться.

- Там, в Кольцевой. Если привезет нужные результаты, я его в старшие инженеры произведу. Диплом нарисую об окончании вуза. Если привезет именно то, что жду, я его кандидатом наук назначу.

- Наместник! - вздохнул Сидорчук. - Император. В какой круг ада заявку подал?

- Лет через десять скажу, - серьезно сказал Будда.

- Едем обратно!

- Пусть водитель поспит. У него портфеля с лекарствами нет.

- Ничего. Не каждый день к вам высокие и полномочные ревизоры прилетают.