Территория

Лекс с подругой нашли свободную скамейку на самом краю площадки, сгребли наметенный ветром снег и присели, вытянув ноги в толстых дутых зимних сапогах. Внизу, в долине, тусклым, едва пробивающимся через затемненные стекла светом мерцали кубы зданий научного кластера, похожие из-за горящих вразнобой окон на QR-коды. За ними небо подсвечивало зарево огней над Новой Москвой, находящейся километрах в пятнадцати к северо-востоку.

Почти два десятка реакторов обеспечивали Территорию избыточным количеством электричества, поэтому энергию не экономили. Особенно в зимнее время, когда солнце поднималось над горизонтом всего на пару часов, а все остальное время Восточно-Сибирское плоскогорье было погружено в темноту. Свет и тепло были основными факторами, позволявшими людям благополучно переживать суровые зимы. Хотя старики рассказывали, что до катастрофы климат здесь был еще более жесткий. В январе-феврале температуры нередко опускались ниже 40, снежные наносы доходили до крыш, а короткое лето не давало земле прогреться настолько, чтобы мог вырасти урожай. Но это было давно. Лет семьдесят назад.

– Я скучала, – Татьяна, откинув щиток капюшона, прижалась к Лексу. Ветер дул в спину и почти не касался лица. В термокостюме было тепло и комфортно.

– Я тоже. Он обнял подругу за плечи.

– Ты когда-нибудь расскажешь, как все прошло?

– Когда-нибудь расскажу. Сейчас нельзя. Секретная операция. Подписка о неразглашении.

– Понятно, – разочарованно вздохнула девушка. – Как они там живут на Лабрадоре? Говорят, они религиозные сектанты.

– Люди как люди. Скорее, не живут, а выживают. Технологический уровень их колонии очень низкий. Это видно по одежде из старых запасов, по тому, как они добывают энергию, по старому оружию, по скудным рационам. Бедно они живут. Гораздо хуже, чем мы.

– Поэтому Высший Совет Территории планирует ассоциировать все обитаемые зоны?

– Может, поэтому. А может, потому что хочет контролировать всех в Северном полушарии. Я иногда думаю, а справедливо ли то, что мы здесь делаем. На каком основании сорок лет назад принималось решение, кто будет гражданином Территории и выживет, а кто – нет?

– Я об этом не думаю, – вздохнула Татьяна. – Что случилось, то случилось. Мы здесь, а не в Пустошах. Мы выжили, а не погибли от болезней, голода, жажды или от пули бандитов. Это все, что мне надо для счастья. А еще мне нужен ты, она отодвинула край капюшона и поцеловала Лекса в щеку.

– А мне нужна ты, – Лекс крепче прижал ее к себе и на секунду тоже почувствовал себя счастливым. Но это мимолетное ощущение быстро рассеялось, уступив место необъяснимой тревоге и сомнению.

Завтра будут готовы ДНК карты, доставленных им образцов и, возможно, ситуация с исследованиями на Лабрадоре прояснится. Тогда он сможет отвлечься от назойливых вопросов, которые стали появляться у него после разговоров с Дорси.

* * *

Как и ожидалось, результаты генетического исследования биоматериала пришли из лаборатории к началу рабочего дня. Сотрудники Лекса загрузили данные в суперкомпьютер, где за их изучение взялся специально настроенный искусственный интеллект. К обеду он выдал отчет, который вызвал у ученых чувство глубокого разочарования и недоумения.

Образцы ДНК эмбрионов и крови девушки из Лабрадора полностью соответствовали стандарту с небольшими отклонениями, вызванными, скорее всего, облучением небольшими дозами радиации. В них не было ни серьезных мутаций, ни маркеров искусственного редактирования генома, ни следов ускоренной селекции организма. Некоторые изменения по сравнению с эталоном, конечно, наблюдались. Но они были в рамках допустимой нормы – так называемого «нового генного стандарта человека». Это был новый протокол, фиксировавший отклонения, появившиеся в геноме людей в середине века в результате контакта с десятком вирусов и вакцин, изменения состава атмосферы и деградации общих условий внешней среды.

Получалось, что из биолаборатории на Лабрадоре Лекс привез два обычных человеческих эмбриона и несколько пробирок крови, взятой у обычной, находящейся в искусственной коме девушки.

– Ничего не понимаю? – Швабе оторвал взгляд от экрана и в недоумении поскреб короткую бородку. – Неужели они успели оттуда все вывезти? Но откуда они знали, что мы готовим рейд?

– Мы собрались очень быстро, – ответил Лекс. – От получения приказа до штурма лаборатории прошло полторы недели. При такой погоде за это время эвакуировать полноценно действующую лабораторию невозможно. Биореакторы находились на месте. Значит, они вывезли только материалы и оставили нам пустышку.