Зная Валю, я предположил, что в её сердце сидел я. Мне жаль, если это так и было. Я на самом деле желал ей хорошего мужа.
Сара тоже нашла себе мужчину, из своей диаспоры. От неё самой я слышал, что у них суперстрастные отношения. В этом я не сомневался; Сара на другое и не была способна. За Сару я вообще не беспокоился. Она обладала редким качеством – умела материализовывать из воздуха все свои желания.
Со Смирновой мы были связаны так называемым моим ребёнком, что вынуждало нас общаться ежемесячно. И каждый раз, когда мы говорили по телефону, с её стороны в мой адрес выливалось много желчи.
И только будущее Ани мне было не ясно. Через знакомых я знал, что она жила гражданским браком с мужчиной своего возраста. Наверное, этого достаточно, чтобы считать, что женщина защищена.
Но она мне снилась чаще, чем бывает при отсутствии отношений. Или ей было плохо, или моя совесть была неспокойна и таким образом долбила меня. Я не раз спрашивал себя: может, я неправильно трактовал её поступки? Может, я был слишком эгоистичен?
Я попросил нашу общую знакомую найти Аню и узнать, как у неё дела. Она очень скоро позвонила мне и рассказала, что Аня действительно жила с каким-то мужчиной в гражданском браке, но не любила его. А продолжала с ним отношения из-за так называемого чувства долга. Оказывается, она тяжело перенесла расставание со мной, была в депрессии. А тот парень… По словам знакомой, он спас её от серьёзного нервного расстройства. Хотел жениться, желал иметь с ней детей. И даже дата свадьбы была уже назначена, но Аня самовольно отменила свадьбу. Официальная версия – нехорошая примета, в которых Аня, как я понял, по-прежнему очень хорошо разбиралась. А на самом деле, она всё ещё любила меня. Ей снились сны о наших общих детях. Трёх сыновьях, которых она уже родила во снах. И в жизни тоже была готова их родить.
Знакомая говорила эмоционально, взволнованно. Я впечатлился. Сам позвонил Ане и предложил ей встретиться в кафе.
Она почти не изменилась, была такая же привлекательная и желанная. Я смотрел на неё и думал, что могу и хочу исправить ситуацию.
Предложил ей уйти от гражданского мужа. Обещал на первое время снять квартиру. А потом купить нам общую. Хотел зарегистрировать на её имя небольшую компанию с активом в три миллиона долларов. Чтобы это стало гарантом серьёзности моих намерений. А в случае непредвиденных обстоятельств, у неё имелся бы свой капитал.
Единственное, чего не пообещал, – это срочного развода с Тамарой. Наши отношения на тот момент были настолько сложными, что моя дочь, не без участия жены, перестала общаться со мной. Я серьёзно опасался, что в случае развода потеряю дочь. Если не навсегда, то надолго.
Аня сказала, что ей всё надо обдумать. Я не возражал.
Через несколько дней мы встретились во второй раз. Аня выглядела уставшей, измученной. Нетрудно догадаться, что решение далось ей с трудом.
Она сообщила мне, что с мужем планирует расставаться постепенно, вероятно, на это уйдёт много времени, но по-другому она не может. Я не понял, что это за такой процесс, но продолжал её слушать. Она заверила меня, что между ними уже давно нет интима. Сказала, что готова встречаться со мной на съёмной квартире.
А насчёт денег – у Ани, как выяснилось, была ну очень надёжная подруга, и вот на её имя Аня предложила оформить компанию и перевести деньги.
Вот тут я совсем уже ничего не понял. Я встал и молча направился к выходу… Нет, я не смог уйти, не сказав ни слова. Я вернулся и спросил:
– Ты что, это серьёзно сказала?
– Ну да, а что в этом такого?
– Ань, а тебе в этой жизни кто-нибудь говорил, что ты дура?
– Нет, никогда.
– Вот и правильно. Не верь, если скажут. Потому что ты не дура, ты – дыра. Чёрная дыра.
В тот вечер я напился. Не из-за Ани, на неё мне уже было наплевать. А из-за той глупости, которую от неё услышал. Я звонил своим многочисленным подругам и спрашивал:
– Что для женщины является гарантом мужской заинтересованности в ней? А что если бы ты получила такое предложение?
Статистика удивила меня. Многие из них, находясь официально замужем, выказали готовность уже завтра бросить мужа ради трёх миллионов.
Аня, в этом случае, на фоне всех других, оказалась исключительной девушкой.
Но подобная исключительность лично мне не была интересна.
В детстве, когда сталкиваешься с осознанными переживаниями, они кажутся настолько естественными – возникают словно ниоткуда и при этом являются глубинными. Именно в такие моменты начинаешь ощущать всю полноту жизни. Особенно сильны такие переживания, когда остаёшься один.
Детское одиночество, в отличие от взрослого, отменяет все запреты, гласно или негласно установленные взрослыми. Мир вокруг оказывается населённым важными и значимыми предметами, соединёнными между собой крепкой связью. Они имеют способность в нужное время объявить об этой связи. Предметы вокруг начинают говорить на языке, понятном ребёнку, только в тот момент, когда рядом нет взрослых.