Территория бреда

С транспортом у Никиты вообще складывалось не очень. Каждый раз, когда он садился к кому-нибудь в машину, та ломалась, разваливалась и истекала бензином. Автобусы вообще избегали Никиту. Особенно зимой. Стоило ему прийти на остановку – тишина!

Как-то Никита купил велосипед, но у того сразу начала отваливаться педаль. Никита сначала не придал этому значения и каждые сто метров подтягивал гайку пальцами. Потом он купил ключ и подкручивал уже им, но лучше не стало. Гайка продолжала откручиваться, а педаль болтаться. Тогда Никита приклеил гайку, но педаль воткнул неправильно. Как назло, гайка хорошо приклеилась: пришлось ее спиливать, чтобы исправить ситуацию. В итоге под замену пошли шпилька, гайка, педаль, цепь, несколько звездочек и оба колеса, спустившие разом.

С самолетами тоже Никите не везет. Они то улетают раньше и ему приходится ехать поездом, который идет в другую сторону, либо не взлетают вообще.

Как-то в детстве Никита захотел сфотографироваться на лошади – та сначала отдавила копытом ему ногу, а потом чуть не сбросила с себя.

Итог всего этого один: Никита предпочитает ходить пешком. Причем босиком, так как обуви тоже не доверяет.

Никита уверен: все в его жизни так непросто, потому что еще в детстве его прокляли. Он даже хотел очиститься, но получалось не очень. Никита несколько раз посещал церковь и молился там на все возможные иконы, но бабушки прихожанки выгоняли с криками его со святой территории, утверждая, что он крестился Антихристу.

Никита посещал мечети, но там всегда так тихо и спокойно, что Никита каждый раз засыпал на мягком ковровом полу. А местным работникам приходилось выносить его на улицу.

Никита пробовал податься в прочие секты и религии, но везде ему отказывали и предлагали деньги, еду и драгоценности, лишь бы он больше не приходил.

А главная проблема Никиты в том, что он не умеет брать на себя ответственность. Сколько раз было такое, что он приводил домой девушек на ночь, а утром провожать их, делать им завтрак, слушать восторженные истории о Никите, замечательные истории из их жизни, которые Никита слушать не захотел, стирать им и гладить одежду, гулять с ними в парке, встречаться с их родителями, лезть за них в драки, дарить им подарки и вызывать им такси приходилось мне.

Похожая ситуация и с работой. Никита постоянно метался от одного работодателя к другому, а мне приходилось объяснять причины увольнения, заполнять миллионы документов и бланков, бегать по всем инстанциям и бюрократическим лабиринтам, выжимать зарплату за неполный месяц и слушать, какой он бессовестный, несобранный и безответственный.

Та же история и с творчеством. Никита пытался научиться играть на гитаре, укулеле, пианино и даже деревянных ложках. А еще мечтал о барабанах и скрипке. Но кроме шума и криков соседей ничего путного не получилось.

Однажды Никита ободрал в комнате все обои и на белой отштукатуренной стене нарисовал живописную картину: солнце в виде желтого круга с линиями вокруг, деревья в формате коричневых палок и зеленых кудрей и кот, похожий на черно-рыжее пятно с щупальцами, по которому проехался каток. На тот момент Никите было двадцать восемь лет.

Также Никита занимался архитектурой, когда строил башню из карт, дизайном, когда облепил всю комнату кленовыми листьями, и модой, когда носил разноцветные носки с короткими штанами.

А еще Никита всю жизнь мечтал написать книгу, но в итоге пишу ее я.

Искренне (на пятьдесят процентов) ваш Фредди Декс.

07.2021

6. Непростой выбор

Как часто говорила мама Теда Мосби: «Ничего хорошего не происходит после двух часов ночи». И она права: когда время далеко за полночь, надо спать, а не искать приключения на свою эту самую!

Я это понимал, но приспичило мне посреди ночи отправиться в магазин за семечками. Семечки – это мое писательское топливо. Это то, без чего думы не думаются, вдохновение не вдохновляется, а тексты не текстятся. В ту ночь я прилично засиделся за книгой, но топливо закончилось, а сворачиваться желания не было.

Я накинул свое любимое черное пальто, примял густые кудри легкой шапкой и вышел на безлюдную улицу, наполненную свежим октябрьским воздухом. Но не успел я сделать и пары шагов, как в небе что-то замерцало. Я тут же остановился и поднял голову вверх. Писательское любопытство – страшная сила.

Сияние становилось сильнее, а ночь потихоньку отступала. В какой-то момент стало светло как днем, а я почувствовал небывалую легкость во всем теле, как будто лечу. Впрочем, через пару секунд я понял, что и правда лечу. А через мгновения оказался на корабле.

Все это было так естественно, будто каждый день со мной случается. Я находился на борту огромного космического корабля, наполненного оранжевыми энергетическими сгустками. Они кружили вокруг меня и мило улыбались. Ну, я надеюсь, что улыбались – ртов-то у них нет, это же просто сферы из чистой энергии.