Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

Марии не удается сдержать смешок. Девушка по-прежнему смотрит на нее, и в этом взгляде есть еще что-то, кроме беспокойства. Как будто она уловила в лице собеседницы знакомые черты, но не может понять, откуда взялось это ощущение.

– Спасибо за заботу, – говорит Мария, пытаясь изобразить невозмутимость. – Теперь я буду внимательней.

Хотя прежняя Мария, конечно, давно уже потеряна. Продуманно и старательно обращена в ничто. Возможно, этой новой Марии будет легче потеряться, пока она еще сырая, пока не затвердела окончательно. Пока не приобрела тесную связь с настоящим.

– Есть одна уловка, – неуверенно продолжает девушка. – Если вам угодно узнать ее. Она лучше всего того, о чем рассказывают в путеводителях.

– Да, пожалуйста, – отвечает Мария. – Буду очень благодарна вам.

– Нужно всегда носить с собой что-нибудь яркое и твердое, – рассказывает Вэйвэй. – Способное отражать свет, как осколок стекла.

Если девушка и замечает напряжение Марии, то не подает вида. Она достает из кармана шарик и подносит к окну. Голубой вихрь, заключенный внутри стеклянной сферы, ловит солнечный луч.

– Яркость очень важна. Говорят, еще можно взять что-нибудь острое и уколоться, но я думаю, вам требуется что-нибудь для глаз.

Она крутит шарик, и свет пляшет внутри его, и это так знакомо, что у Марии щемит грудь.

– Он вернет вас назад, – объясняет девушка. – Но я не знаю, как это получается.

«Стекло – это затвердевшая алхимия, – говаривал отец, когда на него находило поэтическое настроение. – Это песок, жар и терпение. Стекло может поймать свет и расщепить его».

– Вот только не все согласны со мной. – Вэйвэй хмурится. – Говорят, что железо лучше, но как по мне, это предрассудки.

Она смотрит на Марию так, словно вызывает на спор.

– Люди не понимают силы стекла, – отвечает Мария.

Вэйвэй протягивает ей шарик:

– Возьмите. У меня есть еще.

Мария колеблется, но наконец берет. Она уверена, что шарик сделан ее отцом, хотя и не видела таких с детства, когда играла с ними на полу. Отец с помощью особой технологии создавал иллюзию непрерывных переливов цвета.

– Спасибо, – говорит она.

Возможно, это просто сила внушения, но, как только Мария сжимает шарик в кулаке, сознание проясняется.

Девушка смущенно топчется на месте:

– Меня послали узнать, не нужно ли вам чего-нибудь, поскольку вы путешествуете одна, без служанки.

Мария прикусывает губу изнутри, чтобы сохранить выражение лица. Она знала, что для женщины весьма необычно путешествовать без сопровождения, но не ожидала, что об этом будут судачить так откровенно. Мария думает о проницательных взглядах графини, о сплетничающих стюардах. Может, попутчики жалеют ее? Или за их вниманием кроется нечто большее? Подозрение? Сомнение?

– Как любезно, – осторожно отвечает она. – Это, случайно, не два джентльмена из компании проявили такую заботливость?

– Это то, что мы делаем всегда, если гости путешествуют в одиночестве. – Девушка снова шаркает ногой, снова потирает нос. – Вам что-нибудь нужно, мадам?

Мария немного успокаивается. С некоторым смущением она понимает, что не может представить в роли прилежной служанки эту девушку в мятой униформе, с выбивающимися из-под фуражки волосами.

– Благодарю вас, но… – Мария уже решила отказаться, и тут у нее возникает мысль, что девушка, «дитя поезда», наверняка подмечает все, что в этом поезде происходит. Она может пригодиться. – Сейчас мне ничего не нужно. Но если позднее я обращусь к вам за помощью?

– Как пожелаете, мадам.

– А можно спросить? – внезапно вырывается у Марии.

Вэйвэй оборачивается, и, похоже, что-то в голосе Марии заставляет ее насторожиться.

– Вы были в предыдущем рейсе? – как можно мягче спрашивает Мария. – Понимаете, о нем столько всего рассказывают, что трудно сдержать любопытство… Это правда, что вы ничего не помните?

Хоть она и сопровождает последнюю фразу легкой улыбкой, уже нет сомнений, что Вэйвэй встревожена.

– Пожалуйста, с подобными вопросами обращайтесь к представителям компании, они будут рады поговорить с вами, – заученно отвечает девушка.

– Да, конечно же. Я понимаю.

Возле двери девушка останавливается в нерешительности.

– Извините, – говорит она уже обычным тоном. – Я просто… не могу вспомнить.

Вэйвэй уходит, и Мария со вздохом упирает локти в стол. Впредь она будет осмотрительней. Нужно быть хитрой, бдительной и вести себя так, как мать постоянно запрещала. «Не зыркай глазами, а то вывалятся… Настоящая леди не станет подслушивать у двери… Настоящая леди не задает много вопросов». Но Мария только тем и занималась, что наблюдала и слушала.