Территория чувств

– А ты не придумывай, – обижалась Тимофеевна, – мне какая разница. Оба Галькины дети.

И что за манера называть внуков «Галькиными детьми». Можно подумать, что Санька не принимал участия.

– В общем, сами теперь туда поезжайте, я насиделась.

– Так как мы поедем, в однокомнатную квартиру?! – Зоя только охала и ахала.

– Так вы дом продайте! Что-нибудь путное в Москве на всех и купите.

– Так сама и продай!

– Так у меня ж ещё Федька, он из армии вернется, куда ему деваться. Никто ж не виноват, что у меня детей двое, а у вас Сашка единственный, в нём вся жизнь, вот и помогайте сыну! А то вы только разговаривать горазды. Мы то, мы сё.

– Ну ладно, Тимофеевна, как-нибудь разберемся. И потом, работаем мы! – Василий понял, что дело пахнет скандалом.

– Так на пенсию же оба с лета выходите!

– Так это если захотим.

– А куда ж вам теперь деваться?

Разговора не получилось.

Зоя молча убирала со стола, Василий задумчиво шагал по кухне.

– Ну, что скажешь, мать?

– Вась, выходит, задумался про то, что эта нахалка тут брехала?

– А как тут не задумаешься? Раз она говорит, значит, этот вопрос ТАМ обсуждался. Хорошо, что заранее нас предупредила. По своей глупости, понятное дело. Значит, мы будем готовы к ответу.

– Ну, ты же не хочешь сказать…

– Так права она, Зоя, а куда нам деваться… Наш сын, кто ему ещё поможет? Но сами, безусловно, с инициативой выступать не будем, посмотрим. А там уж, как выйдет.

– Уж как выйдет.

Тимофеевна со сроками не угадала. Новоиспечённые москвичи пытались бороться сами, на лето, естественно, привезли детей к родителям, по осени забирать их не торопились. Галина приехала одна:

– Саша приехать не смог, работы много.

– Так как же ты с детьми обратно?

– Мы решили: пусть пока у вас поживут, у Саши сейчас проект хороший идет, совсем времени на детей нет.

– Так это у него проект, а ты? – Василий был страшно недоволен тем, что сын не приехал, не попросил сам; не по-мужски это. Не дело.

– Я тоже выхожу на работу, иначе нам на нормальную жилплощадь не накопить.

– Галя, – Василий говорил на удивление спокойно и рассудительно, – мы с Зоей Александровной ведь не против помочь, кто вам ещё поможет. И Анна Тимофеевна вон вам сколько помогала. Но ты пойми, дети не могут жить вдали от родителей, это неправильно. Пусть Саша много работает, но он должен говорить детям хотя бы «Спокойной ночи».

– Да что вы придумываете, он приходит, они десятый сон видят.

– Не каждый же день!

– Каждый! И вообще, нам виднее, мы так решили, – Галя нервно теребила бахрому на модной юбке. Несмотря на тяжёлую жизнь, выглядела она неплохо. Модные туфли на платформе, затейливая сумочка. А глаза в пол, в сторону, ох, непросто у них там всё.

Василий пытался сдерживаться, он был благодарен Зое за то, что та просто молчала, никак не вступала в дискуссию, этот базар никому не нужен, она верила своему мужу – как он решит, так и будет.

– Ты решаешь сейчас за всех, Галя.

– Не я, ваш сын, – Галя не могла усидеть на одном месте, она вскочила со стула и встала перед свекрами, опершись руками на стол.

– Моего сына здесь нет, – Василий тоже поднялся с дивана.

– А давайте ему позвоним и спросим!

– Галя, мне неприятен подобный тон. Я надеюсь, что завтра Александр позвонит мне, – Василий посмотрел на часы, – в девять часов, я в это время свободен, я с ним поговорю.

– Но он в это время на работе… – начала было Галя.

– А я нет, не мне нужно. Всё, разговор окончен.

На следующий день Саша не позвонил, пришла Галя с билетами в Москву, и они с Зоей начали собирать детей в дорогу.

9

Эту историю Алексей слышал в разных исполнениях. Рассказывала Зоя, рассказывали Зоя с Василием дуэтом, отстаивал свою точку зрения Саша, и вот, сегодня еще одна интерпретация, Галин взгляд на ситуацию.

По молодости Алексей легко влезал в чужую шкуру и всех понимал, и всех было жалко. Сначала жалел Сашку: парень хотел добиться чего-то в жизни сам. Родители в их городе уважаемые люди, никаких особых проблем, всё текло тихо и размеренно. Жизнь расписана на годы вперёд. Сегодня закончил институт, завтра пошел работать на завод, через сорок лет тебя оттуда с помпой проводят на пенсию, потом тот же сад-огород, и в конце вперёд ногами под шум березок на последнее родовое пристанище. Разве же это жизнь? Рутина. А тут Галка, которая сказала: «Хочу! А если ради меня, а слабо?»

Сашка всегда безумно любил жену. Что он в ней нашел? Стервозность в ней проглядывала с детства, вечно нос кверху. Все люди разные, и вкус у них разный. Но Галкино слово было законом. Вот как скажет, так и сделает. Даже задумываться не будет. Он в неё не просто влюбился, он в неё безоговорочно поверил; тоже, нашел истину в последней инстанции. В Москву? Поедем в Москву! Квартиру? Постараемся. Вот только никак не получалась, колесо проворачивалось и проворачивалось, а вперёд – никак. На Братеево всё как-то остановилось. Тогда Сашка ещё не знал, что для каждого есть свой потолок, и перепрыгнуть его нельзя, не пускают. Судьба не пускает, народ местный, воздух – своим не хватает, не лезьте. А как не лезть, когда друг у друга на головах?