Территория души. Книга 1

— Тетя Аня, — подхватил Олежка, — пусть Катя у нас останется.

— И правда, Анечка. Пусть остается, — произнесла подоспевшая Саша. — Ты устала, сама чуть больше поспишь, завтра на работу. Анна, прислонившись головой к косяку двери, устало улыбнулась:

— Пошли, Катюша. Дяде Косте тоже отдыхать нужно.

— Пап, — быстро переключился на отца Олежка, — разреши Кате остаться, мы тебе мешать нисколечко не будем.

— Дядя Костя, — поняв, кто тут сегодня главный, протянула Катюша.

— Оставайся, — не в силах выдержать такого единодушного напора, согласился Крылов. — Если мама разрешит.

— Ма!.. Тетя Аня!..

— Ну что с вами сделаешь? — вздохнула Анна. — Оставайся, только если не будешь слушаться, сразу заберу.

— Будем слушаться! — закричали дети.

— Слушается, слушается, — успокоила Саша.

— Тогда я пошла, — повернулась она к двери.

— Я провожу, — быстро бросил ей вслед Костя.

И под одобрительный взгляд Саши стал переобуваться. Уже на лестничной клетке он, вспомнив о правах, вернулся на минуту домой. Достав из кармана пиджака документы, он нерешительно взглянул на Сашу и произнес:

— Прости меня за вчерашнее.

— Да простила уже, — улыбнулась женщина.

— Ты у меня самая лучшая в мире мать, — сказал Костя и в дверях добавил: — Если через час не вернусь, закрывай дверь

— И не возвращайся, прямо сейчас закрою, — назидательно ответила женщина.

Поставив машину на стоянку. Костя с Анной молча дошли до нужного подъезда и остановились. Наконец, повернувшись к нему лицом, она произнесла, пожав плечами:

— У меня роза корни пустила. В бутылке.

— Какая роза? — не понял Крылов.

— Двадцать пятая. Помнишь, тогда, на Восьмое марта, я тебе говорила, что попытаюсь прорастить.

Костя улыбнулся, глядя себе под ноги, затем, оторвав взгляд от земли, взглянул на Анну:

— Вот и хорошо. Пошли.

— Куда?

— К тебе. Должен же я, толстокожий, посмотреть на это чудо природы! — заглянув ей в глаза, виновато улыбнулся Крылов.

Только через несколько секунд до Анны дошло, как ловко он нашел предлог зайти к ней в квартиру, и она, усмехнувшись, — открыла кодовый замок. Следом за ней в подъезд зашел Костя.

Вернувшись среди ночи в спальню, в свете настольной лампы он заметил, что на плече у Анны, чуть выше локтя, темными пятнами на белой коже выделяются следы пальцев. Прикоснувшись к ним губами, он лег рядом и нежно ее обнял.

— Костя, не обижай меня больше, пожалуйста, — сонным голосом тихо попросила она. — Я не выдержу в следующий раз и сбегу.

В ответ Крылов вновь молча поцеловал ее, выключил лампу и крепче прижал к себе. «Только попробуй, я тебя везде найдут. Если только не за океаном», — подумал он засыпая.

ЖАЛЬ, МЫ НЕ ЗНАЕМ…

Прости меня за то, что уезжаю.
Прости за то, что снова не ценю
Жизнь, о которой многие мечтают:
Согрет, обласкан, будто бы в раю.
За то, что, вопреки чужим советам,
Я не спешу твою любовь принять,
За то, что тем же не могу ответить,
За то, что ты уже устала ждать.
Куда бегу, что отыскать пытаюсь?
И сам порой не в силах объяснить…
То состояние немого наслажденья,
Что так надолго хочется продлить?
Когда мечта далека, недоступна,
Когда немыслим и забыт покой,
И каждой клеткой чувствую желанье
Найти и обладать лишь ей одной.
И, может быть, судьба еще накажет
Пресыщенного всем, что возжелал,
И скажет мне: «Прости, я уезжаю», —
Та, о которой я всю жизнь мечтал…

— 1 —

— Мама! — Анна металась по кровати с перекошенным от боли лицом.

Перепуганная Саша, закрыв детей в другой комнате, с нетерпением ждала приезда «скорой».

Когда два часа назад они с Олегом зашли в квартиру Кругловых за Катей — дети собирались поиграть во дворе, — уже тогда Анна плохо себя чувствовала. Поэтому, вопреки обыкновению, отказалась от прогулки, попросив женщину присмотреть за детьми.

Взглянув на ее бледное лицо, Саша заподозрила неладное. Но Анна ее успокоила, пояснив, что просто немного болит живот. Посочувствовав и дав несколько советов, Саша отправилась гулять с детьми одна.

В этом не было ничего удивительного. Заканчивалось лето, ставшее, как ей казалось, переломным в судьбе двух семей. И дети, и Саша, и Костя, и Аня за это время настолько привыкли к совместному времяпровождению, что, казалось, не за горами тот момент, когда все они заживут одной семьей.

Собравшись вместе в первый раз за одним праздничным столом в начале июня, чтобы отметить день рождения, они все прочувствовали всю прелесть теплоты семейного очага. Но никто не осмелился сказать об этом вслух, кроме детей.