Территория милосердия (СИ)

   - Вы ещё не имели возможности посмотреть свежую информацию, командор. Ровно две минуты назад на всей территории ЕСКОН введено военное положение. Мы выполняем на ши союзнические обязательства перед США и теперь пребываем в состоянии войны с Марсом. Все процессы либерализации - сворачиваются.

   Тош был потрясён этими известиями. Тем не менее, грубоватая откровенность Кельмана не могла быть ложью.

   - Я...что от меня...

   Кельман прервал его коротким жестом:

   - У вас есть выбор: вы либо увольняетесь - и мы вынуждены будем лишить вас права на проживание в городе, - либо мы переводим вас в исполнительный состав.

   Тош задыхался.

   - Исполнительный состав?..

   Глава отдела по борьбе с психическими болезнями кивнул:

   - Сообразно вашему рангу и образованию - в интеллектаты.

   Это было ужасное предложение. Тош как командор многое знал об "исполнительном составе" - арабах, которым вживляли ментотрансляторы с нанонейтрифонией. Рабочим ставили самые дешёвые, и включали их только во время работы. Всё остальное время люди-носители имели право вести себя, согласно общим установкам: "сон", "бодрствование", "приём пищи", "общение" и так далее. Солдаты, выполнявшие куда более сложные функции, строго говоря, теряли часть своей личности, превращаясь в "специалистов". Ителлектаты, высшая из каст "исполнительного состава", платила за свой элитный статус наибольшую цену. Тош знал причины, по которым руководство ЕСКОН пошло на создание касты интеллектатов: с одной стороны, нужно было сохранять контроль над покорённым населением, не истребляя его, с другой стороны - блокада вынуждала идти на самые крайние меры в попытках компенсировать отсутствие дефицитного сырья и новейших технологий в области вычислительной техники. Кора головных полушарий у человека содержит не менее 10 миллиардов нейронов, каждый из которых имеет несколько тысяч связей с окружающими нейронами. Рассматривая каждую связь как бит информации, легко прийти к выводу, что человеческий мозг содержит до 100 терабит. Каждую связь можно рассматривать и как операцию, что, при темпе, достигающем 10 операций в секунду, даёт общую производительность в 1 петафлопс. Тысячи, если не миллионы, интеллектатов, у которых была полностью стёрта память, были подключены друг к другу по всей стране, являясь гигантским живым компьютером.

   Самым чудовищным в этой тщательно скрываемой ЕСКОН тайне было то, что интеллектаты не обладали и каплей разума - их мозг работал исключительно на благо общества.

   Тош подумал об альтернативе - как долго он проживёт в пригороде, заселённом людьми, заражёнными исламом?

   - Что вы предлагаете реально, Кельман? - спросил он.

   - Вы всё хорошо понимаете, командор Тош. Надеюсь, вы обойдётесь без подсказок со стороны. Вы находитесь под круглосуточным наблюдением, и бежать вам не удастся. У вас есть время подумать - до завтра. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор.

   Сказав так, Кельман встал и, сухо попрощавшись, вышел. Он не произнёс слова "самоубийство", но явно дал понять, что это было бы лучшим выходом для Тоша. Тяжело вздохнув, тот откинулся в кресле и уставился в потолок.

   - Выбор за вами, командор Тош, - произнёс он невесело.

  11

   Хиба не видела смерти Умара - ей об этом сообщили подружки. Когда она, бросив учёбу, прибежала на место происшествия, тело уже увезли. Назик, крутившаяся рядом, всё видела и рассказала ей. Умар был один, отошёл о чём-то поговорить с шейхом по нейтрифону - и в этот момент к нему начали слетаться мухи. Те, кто слышал о подобных смертях, утверждали, что мухи являются секретным биологическим оружием Красного Креста. Выведенный в лабораторных условиях вид впрыскивал яд, в определённом количестве являвшийся смертельным для человека. Установка нанонейтрифонных имплантатов и наведение роя ядовитых мух на цель были вопросом техники.

   - Он был весь чёрный от этих укусов...

   Хиба переглянулась с Назик. В этот момент они понимали друг друга - убийство, совершённое на том самом месте у входа в "Ал-Мас", не могло быть ничем другим, как местью за нападение на Янека. Тош, несомненно, выступил организатором, и он должен был понести наказание. Хиба, почувствовав вопросительный взгляд Назик, кивнула. В руку ей лёг тонкий предмет, вроде карандаша. Попрощавшись, они немедленно разошлись, без лишних слов и напутствий.

   Хиба пришла домой, и, не обедая, стала ждать, пока Герхард вернётся со службы. Ей несколько раз звонили - видимо, в школе волновались по поводу её неожиданной отлучки, - но она не брала трубку.

   Наконец, пришёл Герхард. Она слышала его неизменное кряхтение - и думала об Умаре. Вспоминала часы, проведённые с ним, взгляд его глаз, его смуглое, как и у неё, лицо, его сильные чресла, его...

   Она встала и вышла в соседнюю комнату. Герхард, увидев выражение лица Хибы, удивлённо открыл рот, явно собираясь что-то спросить. В ответ раздался единственный выстрел, разорвавший тишину благополучного квартала.