Территория нелюбви (СИ)

— Вот ни хрена не смешно! — рявкнул на Малыша Геныч и повернулся ко мне. — Есть предположение, что Жека сейчас сидит в тазике со льдом. Он же мышцы на ноге потянул… помнишь?

Я киваю, но пока не вижу связи с тазиком.

— Во-от! А эта его сучка пучеглазая мазь посоветовала — «Финалгон» называется. Ну, Жека и возрадовался! Ногу-то он намазал… И даже руки помыл!.. А потом писать пошёл… Ну и всё! — припечатал Геныч. — Теперь он свой нефритовый столб замораживает. Так я ж ему говорю — ты к нему курицу замороженную привяжи и давай к нам. Но чтоб по пути к этой марамойке заскочил и отблагодарил как следует за совет. Как зовут-то её, Кир?

— Света?

— Вот да — Света! Звезда… японского балета! — лютует Геныч. — Ишь, чего удумала, советчица!

В это же время я с удовольствием наблюдаю, как мой брат входит в «Колокольчик» и, облизанный плотоядными женскими взглядами, пробирается к нам. Прихрамывает, морщится слегка, но живой. И улыбается.

— Здорово, бандиты! Макс, ну ты лысый, как урод!

— Жека, сокол мой! — радуется Геныч, бросаясь ему навстречу. — Ты как, детомёт себе не отморозил?

— Ну ты ещё пощупай, придурок! Разберёмся лет через… дцать… — отмахивается Жека. — Ну что, за встречу и за проводы? Предлагаю начать здесь, а догонимся потом в «Саламандре».

— А это где? — интересуется Макс.

— А это, Малыш, — загадочно вещает Жека, — то, что доктор прописал от мозолей на руках! Там самое щедрое крейзи-меню — можно всех!

Геныч радостно кивает и добавляет:

— И в «Саламандре» ты точно не встретишь вот такие тонкие и кривые чулочки, — он кивает на приближающуюся стайку девчонок, среди которых в тонконогой юной брюнеточке я узнаю свою двоюродную сестрёнку Наташку. И, между прочим, родную сестру Жеки…

Шестнадцатилетняя Наташка со своими огромными синими глазами и тоненькими ножками похожа на трогательного оленёнка. Когда-то я был предметом вовсе не тайных грёз моей маленькой сестрёнки, но однажды в её изменчивое сердечко ворвался брутальный и громкоголосый Геныч и вытеснил всех конкурентов.

— Геныч, ты за базаром следи иногда! — недовольно рычит Женёк.

— Жек, да клянусь, я её не узнал! — виновато гудит Геныч. — Я ж на ножки смотрел… Хорошие такие ножки, перспективные… А мясо успеет ещё нарасти… Кирюх, правильно я говорю?

Макс тихо ржёт, спрятав лицо в ладонях, а я киваю с усмешкой. Понятно, что Геныч не планировал обижать нашу девочку, просто его язык частенько опережает мыслительный процесс. И сейчас он, радушно раскинув ручищи, привстал из-за стола и «Колокольчик» наполнился его трубным басом:

— Натали, свет очей моих! Да ты ли это, моя дивная краса?! Я ослеплён!..

— Геныч, сука, заткни свой мегафон! — лютует Женька и переводит свирепый взгляд на приблизившуюся сестру.

— Ой, привет, ребят, — радостно и немного смущённо зачирикала наша дива. — Максик, ты уже вернулся? Какой ты лысенький! Прикольно!..

— Да? Спасибо, — это осклабился Макс.

— Ты какого хрена тут забыла, краса сопливая? — рявкает Жека и с раздражением отмахивается от моего предостерегающего жеста.

Наташка обиженно вспыхнула и сразу надула губки. Одна из её подружек глупо захихикала, но зато вторая…

— Прошу прощения, мальчики, это моя вина, — красивая блондиночка прошлась по нашей четвёрке заинтересованным взглядом и кокетливо накрутила на пальчик локон. — Это я пригласила сюда девочек. Кстати, меня зовут Виктория, — и она протянула Жеке узкую ладошку для приветствия, на которую тот уставился, как на пупырчатую жабу.

— Да хоть Даздраперма! Мне по хрену. Брысь отсюда все трое, пока я не придал вам ускорение.

Готов поспорить, блондинка подобных речей в свой адрес отродясь не слыхивала. Но лицо удержать сумела.

— Хамло! — фыркнула она и, одарив меня очаровательной улыбкой, скомандовала: — Пойдём отсюда, девочки.

И девочки гордо удалились, выражая своими затылками высшую степень презрения.

— Жек, ну чего ты детишек застращал? — сокрушается Геныч.

— Вот именно, что детишек! А свои отстойные комплименты прибереги для своих шмар!

— А ты чё, поллюция нравов, что ли? — взревел Геныч. — Чего я неприличного сказал?

— Сегодня она свет твоих зажравшихся очей, а завтра снова сопли на кулак мотает!

— Не, Жек, ну а что мне прикажешь, игнорить её?

— Женька, какой же ты урод! — взвизгнула неожиданно вернувшаяся Наташка и мгновенно отпрыгнула мне за спину.

— Вот! Устами младенца! — поддержал её Геныч, чем окончательно испортил нашей малышке настроение.

Я укрываю от Женька расстроенную, едва не плачущую сестрёнку, шучу, утешаю… и почему-то снова вспоминаю Айку…

А ведь она так и не вернулась на скалодром… Неужели послушалась меня? На неё это совсем не похоже. Может, ей помощь была нужна?.. Неприятное чувство вины фонит в подсознании уже целую неделю…

— Кир, ты меня совсем не слышишь? — капризно пищит Наташка. — Поздравляю тебя с помолвкой, говорю. Видела сегодня в инсте кольцо на пальчике твоей Алёнки — отпад! И когда свадьба?

— Ты узнаешь об этом в числе первых, — я обнимаю её за плечи и спешу проводить к выходу. А судя по вытянутым физиономиям друзей, понимаю, что расспросов мне не избежать.

6.4