Территория пунктира

Госпожа Ламмасу напряглась. Ей не понравилось, что я подверг сомнению слова энси.

— Мы знаем, где находится Артаксеркс! — вскинула она подбородок. — Он не представляет угрозы. Наши послы говорят с ним и скоро добьются взаимопонимания.

— Расскажи это тем, кто бежит из города.

— Людям свойственно преувеличивать страхи. Пройдёт время, и они вернуться.

Я бы мог поспорить с ней на этот счёт, но уж очень хотелось закончить разговор.

— Хорошо, — кивнул я, — Куту, значит, Куту. Когда идти?

— Чем быстрее вы наведёте порядок на дорогах и восстановите поставки, тем для города будет лучше.

На том и распрощались. Я вернулся на стадион. На площадке крутилась уже другая пара.

— Кто победил?

— Евсей, — ответил Ксенофонт. — А ты сомневался? Провёл пахаря по кругу, ухватил за яйца и впечатал рожей в песок. Только зубы в разные стороны полетели. А у тебя как встреча прошла?

— Нормально. Завтра выступаем.

— Куда?

Я пальцем указал направление на северо-восток.

— Чего там стряслось?

— Хабиру караваны грабят. Нас попросили решить вопрос.

Ксенофонт кивнул понимающе и ответил моими мыслями:

— Давно пора, а то уж засиделись.

— Тогда надо пораньше лечь. На рассвете выступаем.

Калибровка 5.0

Он сидел посреди грязного атриума и, оглядывая стены невидящим взором, стонал:

— …ни друзей, ни врагов… Брошен. Всеми брошен.

Он говорил так, будто играл на сцене, не хватало только трагически вскинутой вверх руки и тревожной музыки. На вид ещё молодой, не старше тридцати, хотя длинные волосы, разметавшиеся по плечам, и курчавая бородка добавляли ему несколько лет. Одутловатое лицо хранило следы порока, рыхлое тело, закутанное в коричневую тогу, походило на распластанную по полу кляксу.

Я подошёл к нему, взял за предплечье и попытался поднять. Он посмотрел на меня и вдруг вцепился пальцами в нижний край туники.

— Спикул, мой верный гладиатор, я знал, что ты придёшь. Знал. Убей меня.

Я кашлянул.

— Что?

— Убей меня! — заорал он на весь дом.

Из перистиля выскочили трое: мальчишка-евнух и двое вольноотпущенников. Они замерли в проходе, как статуи, и ждали, что будет дальше.

— Я не буду тебя убивать. Не затем пришёл.

Это было правдой. Цели всех моих прошлых калибровок сводились к тому, чтобы уничтожить определённый объект, но сейчас задача стояла прямо противоположная — спасти то ничтожество, которое валялось у меня в ногах и умоляло о смерти.

Голову бы оторвать тому, кто раздаёт задания.

Я нагнулся, обхватил жирягу под мышки и вздёрнул на ноги. Он вяло трепыхался, безвольно вис на моих руках, и тогда я отвесил ему звонкую затрещину. Голова его дёрнулась, в глазах проявился разум.

— Да как ты… смеешь? Я император. Я — Нерон Клавдий Цезарь Август Германик, великий понтифик, наделённый властью трибуна четырнадцать раз, властью императора тринадцать раз, пятикратный консул и отец отечества на вечные времена. А ты всего лишь дерзкий гладиатор, который…

— Пришёл тебя спасти, — закончил я за него. — И спасу.

— Но зачем? Ах, оставь меня. Я заслужил смерть.

— Заслужил, согласен. Но есть люди, которые думают иначе. В Остии стоит корабль, который доставит тебя в Меотийские болота[35]. Там ты будешь в безопасности.

— В безопасности в болоте? Спикул, это не логично.

Я на мгновенье растерялся. О какой логике может говорить человек, у которого руки по локоть в крови?

— А целый город спалить ради какого-то там вдохновения логично? Ты мать свою убить приказал, из христиан факелы делал. За тобой такие грехи тянутся, стаду маньяков не снилось. Да по тебе Гаага плачет!

— Гаага? — не понял он. — Это какая-то германская богиня?

Я шмыгнул носом.

— Ну… кхе… типа того… Незаморачивайся. Давай потихонечку ножками и на улицу.

В вестибюле послышались шаги, упало что-то тяжёлое и покатилось по полу. Нерон сжался и спрятался за мою спину, и уже оттуда прохрипел:

— Это они. Посланцы Сената. О, боги! Не я ли дал им власть в руки и доверил управлять империей? А они… Они посадят меня в колодки и будут сечь розгами до тех пор, пока последние искорки жизни не покинут моё несчастное тело. Да, да, именно так — сечь розгами, — и завизжал. — Спикул! Не отдавай меня им, не отдавай!

Абсолютный неадекват. Только что требовал убить его, и уже молит о спасение. Вот здесь точно полное отсутствие логики. Впрочем, смерть смерти рознь. Одно дело пуля в голову или яд в стакане, и совсем другое — костёр, крест и прочие изобретения цивилизации, которыми этот человек не гнушался пользоваться во время своего правления. Его не спасать, его в Мордовские леса на вечное поселение и маску на рожу, чтоб не кусался.

Нерон никогда мне не нравился, так что я и рад был бы отдать его посланникам Сената, да не мог. Любая попытка отступить от намеченного плана, вызывала невыносимую головную боль. Я только подумал, а мозг уже свился в жгут, заставляя меня плеваться словами:

— Не отдам! Не отдам!

Боль отпустила. Я выдохнул и поманил юношу-евнуха:

— Кастрат, отведи императора в перистиль. Там есть выход на улицу, рядом повозка. Она отвезёт вас в Остию.