Территория тишины. Начало

Она бережно взяла его руки в свои и опустила их от своего лица. Похоже, что они без слов обменялись чем-то важным и необходимым. Как бы вернувшись из какого-то забытия, Анна отправилась в спальню, собирать вещи. Она открыла дверь в комнату тихо, чтобы не разбудить Веру, и на цыпочках просочилась внутрь. Анна не смогла пройти мимо кроватки дочери и на секунду задержалась, чтобы мельком взглянуть на нее. Вера мирно спала на белой простынке с изображениями каких-то диковинных существ. Рядом с ее пухлой щечкой лежала соска, оброненная малышкой во сне. Анна вздохнула, и желая в этот момент только одного – так всегда и сидеть в этой комнате, качая на руках свою дочь, с тяжелым сердцем направилась к шкафу, пытаясь как можно тише вытащить сумку и определиться по одному взгляду (дабы громко не ворочать лишние вещи зря), что же ей взять с собой.

Через час они уже отъезжали от дома. Виктор вел машину, Анна с Верой на руках сидели на соседнем сидении. Когда они разворачивались, Анна обернулась и взглянула на темные окна под крышей, где совсем недавно горел свет, и где она еще три часа назад укладывала спать Веру, и ей тогда казалось, что так и пройдет вся ее жизнь. На секунду она даже посетовала на свою бытовую ворчливость, как будто бы она сама накликала беду, будучи недовольной своей хоть и простой, зато размеренной и понятной жизнью. Но Анна была не из тех женщин, которые долго бичуют себя ошибками и суевериями – очень скоро она уже опять пытливо заглядывала в уставшие глаза мужа.

– Ну что, теперь ты расскажешь, куда мы едем?

– Мы едем на Территорию, – он сказал это просто и спокойно, будто бы вне дома, пока жена растеряла свою уверенность и силу, он, наоборот, ее приобрел.

– Зачем?

– Мы спрячемся у Клима с Евой, они нам помогут.

– Послушай, ты знаешь, я их люблю, но зачем прятаться? Хорошо, допустим, ты решил, что до конца жизни ты хочешь оставаться бедным – это твое право, отдай свои разработки и деньги другим, пусть они пользуются. Но зачем бежать куда-то в леса?

Анна пыталась из последних сил удержать ровный, тихий и спокойный тон своего голоса, чтобы не беспокоить Веру, которая и так не спала от суеты. Но чем больше она говорила, тем больше ей не хватало дыхания, как будто ее нутро все раздувалось, как воздушный шар, от избытка эмоций, вопросов и страхов.

– Думаешь, меня отпустят просто так? Я не отдам им права на мои разработки, потому что я не хочу, чтобы они бесконтрольно заливали людям уши. И тогда у них будет только один способ, – он оторвался от дороги и взглянул на Веру – И тогда мы все будем в опасности. А на Территории им не придет в голову нас искать. Мы отсидимся, пока пройдет кипиш, а потом уедем куда нибудь в цивилизованное место.

– Ты уверен, что не переборщил, милый? – вдруг слишком ласково спросила Анна. – Что плохого? Почему ты так против всего нового? Раньше приходилось носить наушники в сумке или там, в кармане, и они вечно терялись. А теперь они всегда будут с тобой. Разве это не удобно? Когда захотел – просто нажал кнопку и выключил.

– В том-то и дело – их нельзя будет выключить. В этом вся идея. Понимаешь? Бесконечный поток контента, гигантский простор для рекламы – стопроцентные охваты любых сообщений, а главное – люди в конце концов перестанут думать самостоятельно. Люди начнут покупать тишину. Ты бы хотела, чтобы твоей дочери затыкали уши навязчивыми тупыми песнями, чьими-то бездарными записями и рекламными вставками?

Анна представила себе эту картину. Почему-то ей было сложно до конца проникнуться обеспокоенностью мужа, но все же она чувствовала, что за его словами стоит какая-то настоящая правда и опасность, которую она пока не может оценить и до конца прочувствовать. Она согласно замолчала, опустила взгляд на дочь, и, убедившись, что та начала дремать, устремила взгляд в окно. Она не могла отвязаться и от другой мысли – что, видимо, им с ее идеалистичным мужем не суждено было добиться богатства в этом мире.

Дорога увивалась темной лентой, все дальше уводя бюджетный седан эконом класса от городских улиц, огней и домов. Уже через каких-то двадцать минут огни фонарей и окон за запотевшим автомобильным стеклом сменились частными домиками, невысокими старыми постройками, стоявшими отдельными островками, в окружении плешивой зелени. Потом дорога и вовсе изменилась с асфальтового полотна на грунт, а вокруг заполнила пространство сумеречная темнота лесных массивов, когда стройные деревья, будто привидения, растворяются причудливыми силуэтами.

Анна стала нервничать и одновременно злилась на себя за то, что ей не удается удержать стук сердца, чтобы он меньше беспокоил малышку.

– Долго еще? – глухим грудным голосом спросила она.

– Нет, почти на месте, – сказал он и попытался улыбнуться. Но улыбка вышла напряженная, слишком неестественная.