Террор

Бридженс тогда был восемью годами старше, чем Пеглар сейчас — без малого пятидесяти лет, — но уже слыл умнейшим и самым начитанным мичманом во флоте. Он также слыл содомитом, каковой факт совершенно не волновал двадцатипятилетнего Пеглара в то время. В британском военно-морском флоте было два типа содомитов: такие, которые искали удовлетворения только на берегу и никогда не предавались своему пороку в плавании, и такие, которые продолжали следовать своим наклонностям и в море, зачастую совращая юных мальчиков, служащих почти на всех кораблях военно-морского флота. Бридженс, как знали все на «Бигле» и во флоте, являлся представителем первого типа: мужчиной, который любил мужчин на берегу, но никогда не похвалялся этим и никогда не проявлял свои пристрастия в плавании. В отличие от помощника конопатчика на нынешнем корабле Пеглара, Бридженс не был педерастом. В обществе офицерского вестового мальчик в море находился в большей безопасности, чем в обществе викария в родной деревне.

Кроме того, Гарри Пеглар сожительствовал с Роуз Мюррей, когда уходил в плавание в 1831 году. Пусть и не связанные брачными узами (будучи католичкой, она отказывалась выходить за него замуж, пока он не обратится в католическую веру, чего Гарри не мог заставить себя сделать), они жили душа в душу, когда Гарри возвращался на берег, хотя своей безграмотностью и полным отсутствием любознательности Роуз походила на молодого Пеглара, а не на человека, которым он станет впоследствии. Возможно, они поженились бы, если бы Роуз могла иметь детей, но она не могла — каковое обстоятельство полагала «Божьей карой». Роуз умерла, когда Пеглар находился в долгом плавании на «Бигле».

Но он также любил Джона Бридженса.

Еще до завершения пятилетнего путешествия исследовательского корабля «Бигль» Бридженс — поначалу принявший роль наставника с великой неохотой, но впоследствии уступивший пылкой настойчивости молодого гардемарина, — научил Гарри читать и писать не только на английском, но также на греческом, латинском и немецком. Он преподал ему основы философии, истории и естественной истории. Более того, Бридженс научил смышленого молодого человека думать.

Через два года после того плавания Пеглар разыскал старшего мужчину в Лондоне — в 1838 году Бридженс находился в долгом увольнении на берег вместе с большинством служащих флота — и попросил продолжить занятия с ним. К тому времени Пеглар уже был фор-марсовым старшиной на военном корабле «Вандерер».

Именно в те месяцы живого общения и дальнейших учебных занятий на берегу близкая дружба между двумя мужчинами переросла в отношения, больше напоминающие любовную связь. Неожиданный факт, что он оказался способен на такое, глубоко потряс Пеглара — поначалу удручил, но потом заставил пересмотреть все аспекты своей жизни, веры и самосознания. То, что он обнаружил, несколько смутило молодого человека, но, как ни странно, в сущности не изменило его представления о том, кто есть Гарри Пеглар. Еще сильнее потрясло его то обстоятельство, что именно он, а не старший мужчина, стал инициатором физической близости.

Интимные отношения у них продолжались всего несколько месяцев и закончились по обоюдному желанию, а равно по причине долгих отлучек Пеглара, ходившего в море на «Вандерере» вплоть до 1844 года. Их дружба никак не пострадала. Пеглар начал писать длинные философские письма бывшему вестовому, причем писал все слова задом наперед, так что последняя буква последнего слова в каждом предложении оказывалась первой и прописной. Главным образом потому, что прежде неграмотный фор-марсовый старшина допускал чудовищные орфографические ошибки, Бридженс в одном из своих ответных посланий высказал мнение, что «ваш детский шифр, позаимствованный у Леонардо, разгадать практически невозможно». Теперь Пеглар вел записи в своих дневниках тем же самым примитивным шифром.