Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий

Однако многие рабочие критически относились не только к займам, но и к политике партии. Они жаловались, что им нет никакой выгоды от принудительной подписки. Рабочий трамвайного депо сказал: «Государство дает нам мало хлеба, еще больше урезает пайки и к тому же просит денег, принуждают нас подписываться на ежемесячные отчисления. Только дурак подпишется на это. Они выжали все соки из рабочих». У других вызывала отвращение практика государства представлять, будто бы каждая кампания инициировалась самими рабочими. Бывший троцкист машиностроительного завода им. К. Е. Ворошилова в Дружково на Украине сказал группе рабочих: «Сейчас нас ведут за собой, прикрываясь красивыми фразами. Говорят, что рабочие требуют новых займов… За них единогласно голосуют на заводах, проводят кампании от нашего имени». Возмущенный отсутствием демократии на заводах, он считал заем ни чем иным как принудительным сбором средств. Бывшие троцкисты — рабочие московской обувной фабрики целой группой также отказались подписаться, но капитулировали после того, как им пригрозили увольнением. ^{96}

Массовое сопротивление привело в замешательство партийных и профсоюзных активистов, и они приступили к угрозам. На деревообрабатывающей фабрике в Иваново, рабочие рассказывали, что должностные лица «замучили их до смерти» призывами к займам. На бесконечных собраниях они «исчерпали терпение» рабочих, которые подписывались по причине крайней усталости. Мастер цеха текстильной фабрики решительно заявил: «Кто не подпишется на заем, сниму со станков и поставлю в запас». ^{97}Руководители партии и ВЦСПС критиковали подобные методы, однако местные активисты часто чувствовали, что у них нет выбора. Ответственные за сбор подписей признавались, что они не представляли, как убедить своих товарищей. Бригадир текстильной фабрики в г. Клин спросил партработников: «Что я должен делать с рабочими, которые не хотят подписываться? Я сказал им, что они должны подписаться в поддержку других рабочих, но они отказались, и мы до сих пор не закончили это дело». Некоторые более честные активисты просто советовали рабочим не падать духом в трудной ситуации: «Неважно, что нет выхода. Вы должны подписаться, и лучше сделать это сейчас. По крайней мере к вам не будут приставать каждые две недели, так как вы уже заплатили». ^{98}На другой фабрике рабочий безнадежно развел руками: «Они доверили мне сбор подписей, и смотрите, — сказал он, — я пошел к рабочим. Но я стыжусь этого, так как знаю, какое положение рабочих в настоящее время. Один рабочий сказал мне: “И не стыдно тебе говорить мне о займе, у меня дети голодные?”» ^{99}

Роль профсоюзов

В 1920-е годы профсоюзы играли активную, хотя и ограниченную роль в защите интересов рабочих. Они обсуждали условия трудовых и производственных договоров, успешно защищали интересы рабочих во время многочисленных споров по поводу оплаты труда, компенсационных выплат, найма и увольнения рабочих, а также техники безопасности на производстве. Забастовочная активность в 1920-е годы была различной. Количество забастовок уменьшилось после 1922 года, и снова возросло во второй половине двадцатых годов. В большинстве своем они были кратковременными и ограниченными, в них участвовали рабочие одного завода или цеха. Профсоюзы призывали рабочих — вместо забастовок, — добиваться рассмотрения своих жалоб через официальные каналы, в арбитраже. Профсоюзы обладали значительным влиянием, являясь частью управляющего «треугольника» на предприятиях, в который также входили представители руководства и партии. Они сохраняли свою ограниченную, но явную независимость от государства. Например, в 1926-1927 годах они отстаивали интересы рабочих в горячих дебатах по вопросам зарплаты и производительности перед Высшим Советом народного хозяйства. ^{100}