Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

Саша Нейман недавно принял активное участие в ядерном проекте по сбыту за бесценок российского ядерного топлива. Видимо, в дележке по понятиям Саша знал толк, поскольку министр атомной промышленности в докладной записке рекомендовал именно российскую фирму и ее американского двойника "АЛТ-групп" для многомиллиардной сделки века, потому что - и как бумага стерпела - ООО "Поиск" хорошо зарекомендовало себя в коммерческой издательской деятельности трудов Академии наук. Буклеты Саша действительно делать научился, поэтому созрел и для ядерной сделки. В России вообще как-то очень легко проходили такие вещи. В Америке фирму Неймана "АЛТ-групп" включили в число организаций с сомнительной репутацией, а ее хозяина не пускали в приличные дома, здесь же он ногой открывал двери в кабинеты высокопоставленных правительственных чиновников и руководителей Академии наук.

- Слышал, дела-то в последнее время с внедрением идей не очень, - лихо перевел Нейман мимолетный коридорный разговор в нужное русло. Улыбка на его лице стала сочувствующей.

- На хлеб хватает, - отмахнулся Марципало.

- Хлеб? Плебейство, Николай Валентинович. Должно хватать и на икру.

- И на рябчиков, - поддакнул Ровенский.

- Вот именно, - кивнул Нейман. - Как насчет того, чтобы обсудить эти проблемы в более располагающей обстановке?

- В другой раз, - сухо пообещал Марципало.

- Ну смотрите... Сколько их еще будет, этих разов, - улыбка Неймана стала теперь усталой, как при общении учителя с непослушными детьми.

Он неоднократно ненавязчиво предлагал свое участие в деятельности фонда "Технологии, XXI век". При этом у него явно прослеживалось желание снять сливки, зато не было никакого намека на готовность входить в рискованные расходы. А на риске и держится этот бизнес. Несколько раз, когда начинало пахнуть деньгами, этот падалыцик, хлопая крыльями, возникал на горизонте. Приходилось принимать действенные меры, чтобы его отваживать.

- Чего, пакетики все разнесли? - Ровенский кивком указал на дверь вице-президента Академии наук, из которой Нейман только вынырнул.

- Злые языки, - поморщился Нейман.

- Страшнее пистолета, - завершил цитату Ровенский.

- Ну да... Язык до киллера доведет, - осклабился Нейман и снова обратился к Марципало: - Подумайте, Николай Валентинович.

- Обязательно.

Сашины пакетики - это была притча во языцех в Академии. Нейман каждый визит в Россию уже седьмой год начинал с обхода кабинетов всех имеющих вес академических руководителей. Каждому вручался свой пакетик с зелененькими бумажками. Толщина его зависела от должностного положения получателя и от степени их близости. Некоторым пакетики вручались очень толстые. А у избранных пухли счета за рубежом.

Вежливо распрощавшись с конкурентами, Нейман двинул дальше по коридору.

- Когда говорят, что на науку выделяют мало денег, это неправильно, сказал Ровенский. - Это если на всех делить - то мало. А если на ограниченный круг лиц, то очень даже кучеряво можно жить.

- Ничего не поделаешь, - сказал Марципало, выруливая к широкой парадной лестнице.

- Для меня был шок, когда оказалось, что среди столпов науки, академиков, ворюг еще больше, чем среди торгашей.

- Преувеличиваешь.

- Если бы... Дело в том, что многие из них проложили себе дорогу по черепам. Научный карьеризм ничем не отличается от обычного, чиновничьего. Есть, правда, подвижники, которые по заслугам получают почести, настоящие столпы.

- А есть администраторы, и таких большинство, - завершил мысль Марципало. - Это вполне естественно.

- А науку двигают одержимые... Хороший костюм и металлокерамические зубы редко сочетаются с одержимостью.

- Ладно... - Марципало посмотрел на свои швейцарские часы - сталь с золотом, вместо стекла сапфировый кристаллит, которые приобрел в прошлом году в Париже за одиннадцать тысяч долларов. - Пора. Нас уже ждут.

Они поднялись на третий этаж и остановились перед тяжелыми двустворчатыми дверьми вице-президента АН России академика Ачарова.

- Разрешите, Владимир Георгиевич? - постучав, осведомился Марципало.

Ачаров был в Академии не в фаворе, секретарша ему положена не была.

Кабинет был огромный - тяжелая мебель, тяжелые портьеры, высокие лепные потолки, шкаф, заполненный кожаными переплетами книг. Компьютер с плазменным экраном - это из современности, из наших времен. Этот кабинет знал гигантов... Но и директор института прикладной механики академик Ачаров тоже был из старой плеяды мамонтов, беззаветно преданных науке, основатель серьезнейшей научной школы, один из тех, кто прорубил окно в космос. Да и внешне он походил на мамонта - пожилой, но еще мощный, широкоплечий, с громадными ручищами человек. Проницательные, всепонимающие глаза. Да, штучный экземпляр. Таких уже нынче не производят.

Академик предложил присесть в углу кабинета, где стояли неизменные кожаный диван, два кожаных кресла, невысокий журнальный столик на гнутых ножках.