Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление

Непосредственно убийством императора Николая II, его жены и детей и ликвидацией их расстрелянных тел руководил еврей Янкель Юровский, который ещё долгие годы хвастался, что лично пристрелил императора. Такое важное мерзкое преступление можно было доверить только «надежному» фашисту, своему, близкому другу Бронштейна, а ведь ещё в 1905 году Янкель Юровский был «выдающимся» бойцом-террористом и другом Бронштейна, вместе с которым с 1907 года коротал свободное время в Германии, в одной квартире. Современный еврейский идеолог Сванидзе в своем лживом историческом телевизионном сериале многократно утверждает, что императора и его семью убил некто русский по фамилии Белобородов, и при этом ни разу не упоминает Юровского. Тем, кто ещё верит Сванидзе, рекомендую почитать исследование, изданное Иркутским университетом и еврейской организацией «Джойнт», опубликованное в 2001 году в г. Красноярске. Автор исследования под названием «Комендант Ипатьевского дома» Абрам Терц подробнейшим образом описывает картину убийства, и фамилия Белобородов там ни разу не звучит. Зато в этой работе можно прочитать, что за заслуги перед партией в деле убийства императорской семьи Сталин освободил из заключения в 1938 г. дочь Юровского — ярую высокопоставленную комсомолку. А в либеральных 60-х годах «старые большевики» хлопотали перед ЦК (Лигачёвым), чтобы увековечить память «героя» революции Юровского за те же заслуги и прах его перенести в Москву на почётное место (письмо в этом исследовании цитируется). Связь убийц царской семьи с «мирными» советскими коммунистами 60-х просто трогательная.

Понятно, что Яков Юровский был «счастливым» исполнителем, как и многие его помощники, среди которых был Шая-Филип Голощёкин, немало русских и даже будущий глава социалистической Венгрии Имре Надь, — а настоящими убийцами были: Ленин, Бронштейн, Розенфельд, Свердлов и др. — то есть главари «Центрожида». Хотя Яков Свердлов (по кличке — Макс, он же Ешуа Соломонович Мовшович) пальцем показывал на главного: «Ильич посчитал, что нельзя оставлять белым живое знамя, вокруг которого они объединятся».

Многочисленные «свои» на Западе знали о свершившемся кровавом преступлении, но ещё в 1922 году бесстыжий Нарком иностранных дел Чичерин нагло врал мировой общественности, что царская семья жива и пребывает в полной безопасности.

Убийство царской семьи красными фашистами-сатанистами было пиковой точкой, точкой невозврата, — всё, — все поняли, что уже обратной дороги нет. И верхи фашистов, и их низы понимали — если власть в России после этого преступления потеряют, то никакой пощады им не будет — смерть гарантирована, поэтому с отчаянной свирепостью они пошли в своих кровавых злодеяниях дальше. Лейба Бронштейн эти «нюансы» объяснял открыто: «По существу, решение было не только целесообразно, но и необходимо, казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтоб запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет. Что впереди полная победа или полная гибель» (С).

Это понимание преступного погружения и невозвратности на самом деле сильно сплотило ряды красных фашистов, стало намного меньше совестливых и колеблющихся как в окружении Ленина, так и среди рядовых краснофашистов.

Фашистская расправа с царской семьёй была переломной точкой и для большой части населения, надеявшейся, что этот красный кошмар скоро пройдёт и вернутся старые добрые времена.

27 июля 1918 года сразу после расстрела царской семьи — СНК по инициативе Ленина издал особый закон об антисемитизме: «Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение опасностью для дела рабочей и крестьянской революции». По свидетельству Луначарского — Ленин лично приписал: «Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона» (то есть — расстреливать).

«Косвенным доказательством того, что царскую семью постигла самая жестокая расправа, послужил декрет советского правительства об антисемитизме. Он появился спустя неделю после расстрела Романовых. Отныне в молодой Республике Советов любое резкое порицание евреев будет наказываться смертью. Становилось ясно, что такие устрашающие законы новая власть принимает неспроста: боится. И боится в первую очередь завоеванного народа», — отметил Н. Кузьмин. Захватчики перестраховывались, принимали превентивные меры — декрет об антисемитизме зажимал рот всем — чтобы не болтали: кто расстрелял царскую семью, расстреливал русское духовенство и русскую интеллигенцию.

В связи со смертью царской семьи опять трудно избежать религиозного аспекта — ведь сотни тысяч раз пели в России: «Боже, — храни царя!» И ни Николаю II и многим другим российским императорам, ни России это не помогло. Может что-то здесь не так? В то трагическое время многие, подобно Блоку, над этим задумывались. Может, это следствие отказа от своих русских Богов?