Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Еще более отчетливо разнообразие мнений среди джихадистских группировок иллюстрирует острая идеологическая полемика между «Аль-Каидой» и палестинским Исламским движением сопротивления (ХАМАС). В то время как идеологи «Аль-Каиды» (прежде всего, Айман аз-Завахири) ставят в вину ХАМАС участие в палестинских демократических выборах, руководство ХАМАС, признавая оправданность войны против «американского врага», выступило с резкой критикой «Аль-Каиды» за неразборчивые и неоправданные теракты против невиновных людей. Все вышесказанное весьма красноречиво иллюстрирует отсутствие консенсуса в исламе насчет понятия «джихад». Отсутствие согласия на теоретическом уровне сказывается и на практике.

* * *

Салафитская идеология основывается на утверждении, что исламский мир пришел в состояние упадка, поскольку отклонился от праведного пути, и «чтобы вернуть славу и величие “золотого века”, следует возвратиться к истинной вере и традициям предшественников, особенно пророка Мухаммада и его соратников»[143]. По мнению российского исследователя А. Малашенко, «сегодняшняя салафийя имеет четко выраженную компенсаторную функцию: содержащийся в ней призыв к возврату в “золотой век” является признанием неудач развития мусульманского мира, поиска новых (но взятых из прошлого, “старых”) ориентиров. Основой преодоления трудностей должно стать восстановление “истинных” исламских понятий, а уж затем в полном соответствии с ними следует предпринимать практические действия»[144].

Борьба экстремистских радикальных исламистов может включать в себя одну или несколько из перечисленных ниже целей. Во-первых, эта борьба нацелена на свержение светских режимов в странах с преобладающим мусульманским населением (более того, даже теократические и фундаменталистские правительства могут быть объектами нападок ультрарадикалов – как это происходит, например, в Саудовской Аравии). Во-вторых, эта борьба может быть направлена на достижение независимости для мусульманских меньшинств в странах, где ислам не является преобладающей религией (с последующим созданием независимых исламских государств). В-третьих, такая борьба может быть направлена на подавление этнокультурных меньшинств в мусульманских странах, требующих независимости или автономии. В-четвертых, эта борьба направлена на нейтрализацию влияния иных (прежде всего, западных) цивилизаций на линии соприкосновения с исламской культурой[145].

В идеологических построениях салафистов-джихадистов одно из центральных мест занимает антизападная угрожающая риторика, активно эксплуатирующая три основные темы. Во-первых, утверждается, что Запад неумолимо враждебен исламу и представляет для него смертельную опасность. В этой связи уместно указать на популярность в идеологических построениях воинствующих исламистов конспирологических теорий, прежде всего об иудейско-христианском заговоре против ислама. Во-вторых, исходя из «угрозы» со стороны Запада мусульманскому миру – единственный путь обращения к этой угрозе (и единственный язык, понимаемый Западом) – это риторика насилия. В-третьих, джихад – единственное условие для борьбы с Западом. По сути дела, идеологи джихадизма подхватывают мотивы популярной на Западе идеи «столкновения цивилизаций». В частности, Усама бен Ладен оперировал именно этим понятием, когда утверждал: «Эта борьба – борьба идеологическая и религиозная и это столкновение есть “столкновение цивилизаций”. Они [США и Запад] стремятся уничтожить исламскую идентичность во всем исламском мире. Это их истинная позиция по отношению к нам…»[146]

В идеологических разработках соратника Усамы бен Ладена – Аймана аз-Завахири – также четко артикулирована антизападная составляющая нового мирового салафитского джихада, представляемого как борьбу между исламом и враждебными мировыми силами (Западом и Россией), использующими «набор средств» (ООН, дружественные правители мусульманских стран, транснациональные корпорации, международные коммуникации и т. д.)[147]. Таким образом, аз-Завахири настаивает на необходимости ведения борьбы против «дальнего врага» («Мы должны подготовиться к сражению, которое не ограничится одним регионом, к сражению, которое охватит внутреннего врага – отступников, и внешнего врага – союза евреев и крестоносцев»[148]).