Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Взрыв в небе над Ирландией самолета индийской авиакомпании AirIndia в 1985 г., который до терактов 11 сентября 2001 г. считался рекордным по числу жертв терроризма на воздушном транспорте (погибли 329 человек), приписывается экстремистам-сикхам из сепаратистской группировки «Баббар Халса», выступающей за создание государства Халистан. Ранее, в 1984 г. сикхскими экстремистами была убита премьер-министр Индии И. Ганди.

В современном мире существуют различные экстремистские группировки, действующие под флагом той или иной христианской конфессии (например, противоборствующие католические и протестантские группировки в Ольстере, различные христианские фундаменталистские ультраправые экстремисты в США), иудаизма (например, экстремистская еврейская организация «Кахане хай»), японской синкретической секты «Аум Синрикё» или наводящей ужас на Уганду также синкретической «Армии сопротивления Господа», сочетающей в своей идеологии элементы христианства и местных африканских верований. В Соединенных Штатах действует ряд церквей и групп верующих расистской ультраправой направленности, объединенных понятием «Христианской идентичности». Часть их последователей состоит в организациях, относящихся к разряду террористических. «Многие из правых группировок, действующих в США (…), имеют элементы религиозного пыла, которые помогают объяснить их деятельность. Христианские группировки в США и других странах озабочены опасностью, исходящей, по их мнению, от секулярного гуманизма, отрицающего законность любого Высшего Существа. Христианские религиозные верования используются для оправдания расизма, антигомосексуальных взглядов и ксенофобии во многих странах»[31].

Проявления ксенофобии, экстремизма и политического насилия, оправдываемого религиозными соображениями, не редкость, увы, и среди православных христиан в России. Хотя «Патриархия никогда и ни в какой форме не одобряла насилия по отношению к другим конфессиям и религиям (…) такую сдержанность проявляют отнюдь не все, кто собирается бороться за православие»[32]. Так, в 1990-е гг. (да и впоследствии) фиксировались нападения на кришнаитов, представителей различных протестантских сект и т. д.

Но нельзя не заметить, что экстремистско-террористические проявления, использующие в качестве мотивации иудейскую, христианскую, индуистскую религию или апеллирующие к различным нетрадиционным религиозным культам, носят чаще всего одиночный, несистемный характер. А в ряде случаев религиозная мотивация, хоть и присутствует в идеологии тех или иных группировок, не является единственной и доминирующей, сочетаясь, например, с национализмом и ксенофобией (так несмотря на мнение профессора Стива Брюса, что «североирландский конфликт является религиозным конфликтом», а хоть социально-экономические проблемы также играют значительную роль, «но фактом является то, что соперничающие группы населения в Ирландии придерживались и продолжают придерживаться соперничества религиозных традиций, которое придает этому конфликту его продолжительный и неподатливый характер»[33], трудно не заметить, что противостояние ирландских католиков и протестантов носит не столь межрелигиозный, сколь межобщинный характер).

Этого не сказать о терроризме, выступающем под флагом ислама. В силу целого ряда субъективных и объективных причин именно мусульманская религия чаще всего рассматривается сегодня в контексте проблем экстремизма и терроризма в современном мире, так же как и терроризм зачастую помещается в контекст ислама. Эти темы широко эксплуатируются (причем далеко не всегда добросовестно и беспристрастно) различного рода экспертами, официальными лицами и более всего – средствами массовой информации.

Что стоит за этой связью? Случайность или закономерность? Мутация или «генетическая предрасположенность»? И есть ли эта связь вообще, не надуманна ли она, как утверждают некоторые авторы?

Трудно не согласиться со словами главного редактора спутникового канала «Аль-Арабия» Абделя Рахмана аль-Рашада, заявившего: «Совершенно очевидно, что не все мусульмане – террористы, но точно так же очевидно, что почти все террористы – мусульмане, и это прискорбный факт…»[34] Что никоим образом не делает обязательным вытекание терроризма из сущности ислама, великой мировой религии с многовековой историей. Даже беглый исторический экскурс в прошлое терроризма показывает, что это скорее западный «продукт», взятый на вооружение исламистскими экстремистами в последние десятилетия. Исходя из этого, представляется нецелесообразным использование термина «исламский терроризм», более точным является определение «исламистский терроризм».