Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Претензия Исламской Республики быть примером для мусульман всего мира в возврате к фундаментальным принципам мусульманской веры и в противостоянии Западу отражает во многом особенности шиизма. «Начав с представления о том, что шииты много веков являлись меньшинством внутри ислама, преследуемым из-за особых, им одним лишь открытых знаний, они впоследствии заклеймили все светские правительства, как не имеющие законности. По этой причине законность может быть обретена лишь путем принятия исламского закона… В соответствии с этим, так как лишь Иран приступил к искуплению своей вины перед Всевышним, создав истинно исламское государство, это государство должно стать защитником угнетенных и притесненных народов во всем мире». В то же время, как утверждает Р. Сикоев, в основу хомейнистской доктрины «экспорта исламской революции» «была положена классическая идеологическая формула панисламизма Дж. Афгани. Хомейни, так же как Дж. Афгани, исходил из предписаний сур Корана, объявляющих всех мусульман братьями [Коран, 49:10(10); 3:98–103]. Поэтому Хомейни неоднократно повторял, что «приглашение к исламу равносильно призыву к единству» и что «верующие всего мира – братья по кораническому предписанию, а братья равны между собой»[218].

На своем начальном этапе исламская революция в Иране как по-настоящему динамичное и революционное исламское движение пользовалась немалыми симпатиями среди оппонентов авторитарных режимов по всему мусульманскому миру, поскольку демонстрировала способность движения, состоящего из различных спектров общества свергнуть мощное правительство, пользующееся к тому же поддержкой такой сверхдержавы, как США. Как отмечает Жиль Кепель, «благодаря Хомейни пример иранской революции убедил многих наблюдателей в том, что ислам вытеснил национализм как главный фактор политической, социальной и культурной идентичности в некоторых странах»[219]. Хомейни проповедовал, что восстание и в особенности мученичество против несправедливости и тирании есть часть шиитского ислама и что мусульмане должны отвергнуть влияние как либерального капитализма, так и коммунизма (отсюда лозунг: «Ни Восток, ни Запад – Исламская Республика!»).

Исламская революция привлекала к себе внимание еще и тем, что помогала в глазах многих политически активных мусульман противостоять чувству приниженности перед Западом, порожденной колониальным наследием, а также показывала пример массового движения мусульман в борьбе против империалистического влияния.

Несмотря на колоссальный отзвук, который имела иранская исламская революция во всем исламском мире, надежды иранских аятолл и мулл на разжигание мировой исламской революции не оправдались.

Период непосредственно после исламской революции был отмечен выраженными попытками Тегерана предпринять «экспорт революции» в страны Среднего Востока. Влияние иранской революции «сильнее всего ощущалось в шиитской среде в соседних странах: Ираке, государствах Залива, Афганистана и Ливане»[220]. Вдохновленные иранским примером радикальные шиитские группировки (такие, как «Исламский фронт освобождения Бахрейна», «Организация исламской революции на Аравийском полуострове», «Высший совет исламской революции в Ираке») некоторое время действительно внушали серьезные опасения правительствам соседних арабских стран. Влияние хомейнистских идей не ограничивалось лишь шиитскими организациями: например, антиимпериалистическая и антизападная риторика, озвучивавшаяся идеологами Исламской Республики, находила живой отклик и радикалов-суннитов из «Мусульманского братства» в Египте. На арабском Ближнем Востоке хомейнистский революционный энтузиазм нашел свое выражение в заметной исламизации конфликтов в Палестине и Ливане. Как отмечает Р. Сикоев, «пример Ирана, где мечети взяли на себя роль опорных баз сопротивления шахскому режиму, а муллам удалось встать во главе революционных масс, оказался весьма привлекательным для радикально настроенной части исламского духовенства. Он способствовал активизации его деятельности в мусульманском мире, открыл новые горизонты для осуществления его давней мечты – соединения религии с политикой, т. е. в конечном счете обретения власти»[221].

Несомненно, эхо иранской исламской революции в той или иной степени коснулось и мусульманского сообщества в Советском Союзе, прежде всего на Кавказе и в Средней Азии. Как утверждает ряд западных авторов, «некоторые аспекты иранской революции пробудили, в частности, сильное сочувствие в молодом поколении мусульманских интеллектуалов и многочисленных «религиозных фанатиков» Кавказского региона [имеются в виду и Советское Закавказье, и Северный Кавказ. – Авт.] (в том числе членов суфийских орденов). «Антиимпериалистический» аспект иранской революции – один из них. Легко провести параллель между «иностранным империализмом» американцев в Иране и «империализмом» русских на Кавказе и в Средней Азии»[222].