Террор

Бородатый мужчина в толстой парке говорит со своего испещренного белыми крапинками помоста: «Сегодня я обращаюсь к вашей человечности, а не к вашим кошелькам. — Американский акцент мужчины режет Крозье слух так же немилосердно, как акцент девочек. — И я ездил в Англию, чтобы поговорить с самой леди Франклин. Она пожелала удачи нашей следующей экспедиции — которая, разумеется, состоится только в том случае, если мы соберем необходимую для ее снаряжения сумму денег здесь, в Филадельфии, и в Нью-Йорке, и в Бостоне, — и говорит, что сыны Америки окажут ей великую честь, коли вернут домой ее мужа. И потому сегодня я взываю к вашей щедрости, но только во имя человечности. Я обращаюсь к вам от имени леди Франклин, от имени ее пропавшего мужа — и в твердой надежде принести славу Соединенным Штатам Америки…»

Крозье снова видит мужчину. Бородатый парень уже снял парку и лежит голый в постели в нью-йоркском отеле «Юнион» с очень молодой голой женщиной. Ночь сегодня жаркая, и они отбросили одеяла в сторону. Упряжных собак нигде не видать.

— При всех своих недостатках, — говорит мужчина — тихим голосом, поскольку окно открыто в нью-йоркскую ночь, — я, по крайней мере, любил тебя. Будь ты императрицей, дорогая Мегги, а не маленькой, никому не известной девочкой, занимающейся темным и сомнительным ремеслом, было бы то же самое…

Крозье осознает, что молодая обнаженная женщина — это Мегги Фокс, только несколькими годами старше. Она по-прежнему привлекательна на жеманный американский манер.

Мегги говорит голосом, гораздо более звучным и глубоким, чем девчоночий повелительный голос, недавно слышанный Крозье:

— Доктор Кейн, вы знаете, я люблю вас…

Мужчина трясет головой. Он взял трубку с ночного столика и теперь вытаскивает руку из-под головы девушки, чтобы набить трубку табаком и раскурить.

– Мегги, дорогая, я слышу эти слова, слетающие с твоих маленьких лживых уст, и рад бы поверить им. Но тебе не подняться выше своего положения, дорогая. У тебя есть много достоинств, ставящих тебя выше твоего ремесла, Мегги… ты изящна, привлекательна и при другом воспитании была бы невинной и бесхитростной. Но ты не достойна моего постоянного внимания, мисс Фокс.

– Не достойна… — повторяет Мегги.

– У меня другие цели в жизни, дитя мое, — говорит доктор Кейн. — Не забывай, у меня есть свои амбиции, как у тебя и твоих жалких сестер и матери есть свои. Я также предан своему делу, как ты, бедное дитя, предана своему — если, конечно подобные дурацкие представления с вызыванием духов можно назвать делом. Просто помни, что доктор Кейн, исследователь арктических морей, любил Мегги Фокс, устроительницу спиритических сеансов.

Крозье просыпается в темноте. Он не знает, где он находится и в каком времени. В каюте темно. Похоже, весь корабль погружен во тьму. Шпангоуты стонут — или то эхо его собственных стонов, испущенных за последние часы и дни? Очень холодно. Теплое одеяло, которым, он смутно помнит, его накрыли Джопсон и Гудсер, теперь такое же влажное и ледяное, как простыни. Лед сдавливает корабль. Корабль продолжает стонать в ответ.

Крозье пытается встать, но он слишком слаб и истощен, чтобы пошевелиться. Он едва в состоянии двигать руками. Боль и видения накатывают на него мощной волной.

Лица людей, которых он знал, или встречал, или видел в Службе географических исследований.

Вот Роберт Макклюр, один из самых коварных и честолюбивых людей, каких Френсис Крозье знал в жизни, — очередной ирландец, исполненный решимости добиться успеха в английском обществе. Макклюр находится на палубе корабля, затертого льдами. Повсюду вокруг ледяные и каменные стены, иные высотой шестьсот или семьсот футов. Крозье никогда прежде не видел ничего подобного.

Вот старый Джон Росс на корме маленького, похожего на яхту суденышка, которое держит курс на восток. Возвращается домой.

Вот Джеймс Кларк Росс — сейчас он старше, толще и угрюмее, чем прежде. Обледенелые снасти на бушприте сверкают в лучах восходящего солнца, когда корабль выходит из льдов в чистую воду. Он возвращается домой.

Вот Френсис Леопольд Макклинток — человек, невесть откуда знает Крозье, сначала участвовавший в поисках Франклина в составе экспедиции под командованием Джеймса Росса, а впоследствии снарядивший собственную экспедицию. Когда — впоследствии? Через сколько лет? В насколько отдаленном будущем?

Видения мелькают перед мысленным взором Крозье, словно картинки волшебного фонаря, но не дают ответов на вопросы.

Вот Макклинток идет по замерзшему морю с санным отрядом, двигаясь значительно быстрее, чем в прошлом ходили отряды лейтенанта Гора, или сэра Джона, или Крозье.

Вот Макклинток стоит у каменной пирамиды и читает записку, извлеченную из медного цилиндра. Крозье думает, не записка ли это, оставленная Гором на Кинг-Уильяме семь месяцев назад. Покрытый льдом каменистый берег и серое небо за Макклинтоком выглядят всё так же.