Террор

Крозье не распустил собрание.

— Офицеры и матросы британских военных кораблей «Эребус» и «Террор», участники экспедиции сэра Джона Франклина, товарищи по плаванию! — громко произнес он. — Сегодня нам предстоит определиться с выбором дальнейших действий. Все вы — согласно уставу обоих кораблей и уставу Королевской службы географических исследований, письменное обязательство исполнять которые вы скрепили словом чести, — находитесь под моим командованием и будете находиться, покуда я не уволю вас. До сих пор вы выполняли приказы сэра Джона, капитана Фицджеймса и мои — и правильно делали. Многие наши друзья и товарищи перешли в мир иной, но семьдесят четыре человека упорствуют. В сердце своем я твердо решил, что все вы, находящиеся сегодня в лагере Спасения, должны выжить и вернуться в Англию, в свои дома, к своим семьям, и видит Бог, я сделаю все от меня зависящее, чтобы наши усилия увенчались успехом. Но сегодня я предоставляю вам самостоятельно выбрать путь, которым вы намерены достичь цели.

Мужчины начали переговариваться приглушенными голосами. Крозье помолчал несколько секунд, а затем продолжил:

— Наши планы вам известны: доктор Гудсер остается здесь с больными и увечными, которые не в состоянии продолжить путешествие, а самые здоровые двинутся дальше к реке. Есть ли среди вас такие, кто хочет попробовать найти иной путь к спасению?

Наступило молчание, мужчины принялись переглядываться и переминаться с ноги на ногу, но потом вперед выступил Ходжсон.

— Сэр, среди нас действительно есть такие, сэр. Те, кто хочет вернуться обратно, капитан Крозье.

Несколько долгих мгновений капитан молча смотрел на молодого офицера. Он знал, что Ходжсон служит своего рода прикрытием для Хикки, Эйлмора и нескольких самых ревностных их приспешников, которые вот уже много месяцев исподволь подстрекали людей к мятежу, но задавался вопросом, знает ли об этом сам молодой Ходжсон.

– Обратно куда, лейтенант? — наконец спросил Крозье.

– К кораблю, сэр.

— Вы полагаете, что «Террор» по-прежнему находится там, лейтенант?

Словно в подкрепление вопроса, над морским льдом к югу от них прокатился грохот, похожий на серию пушечных выстрелов и тяжелый гул. Айсберг в сотне ярдов от берега раскололся и рассыпался на куски.

Ходжсон по-детски пожал плечами.

– Лагерь «Террор» никуда не делся, что бы ни случилось с кораблем, капитан. Мы оставили там провиант, уголь и лодки.

– Верно, — сказал Крозье. — И сейчас все мы с великой радостью воспользовались бы теми запасами продовольствия, даже консервированными продуктами, ставшими причиной ужасной смерти нескольких из нас. Но, лейтенант, отсюда до лагеря «Террор» восемьдесят—девяносто миль и почти сто дней пути. Неужели вы и прочие действительно полагаете, что сможете добраться до него — налегке ли, с лодками ли — перед лицом наступающей зимы? К тому времени, когда вы достигнете хотя бы только лагеря, будет конец ноября. Кромешная тьма. А вы помните морозы и грозы прошлого ноября?

Ходжсон кивнул и ничего не сказал.

— Мы не собираемся идти до конца ноября, — сказал Корнелиус Хикки, выступая из строя и становясь рядом со сгорбленным молодым лейтенантом. — Мы думаем, лед вдоль берега вскрылся на всем протяжении обратного пути. Мы пойдем под парусом и на веслах вокруг чертова мыса, по которому волокли пять лодок, точно египетские рабы, и будем в лагере «Террор» через месяц.

Мужчины стали украдкой перешептываться. Крозье кивнул.

– Возможно, лед действительно вскрылся для вас, мистер Хикки. А возможно, и нет. Но даже если и вскрылся, отсюда все равно более ста миль пути до корабля, который вполне мог разрушиться за последние несколько месяцев и уж точно будет намертво затерт льдами ко времени, когда вы до него доберетесь. Отсюда до устья реки по меньшей мере на тридцать миль меньше, и вероятность, что залив к югу от нас свободен от льда, значительно выше.

– Вы нас не переубедите, капитан, — твердо сказал Хикки. — Мы все обсудили между собой и постановили возвращаться.

Крозье пристально смотрел на помощника конопатчика. У него возникло свойственное каждому капитану инстинктивное желание немедленно пресечь любые проявления неповиновения, причем крайне резко и решительно, но он напомнил себе, что именно этого и хотел. Настало время избавиться от недовольных и спасать тех, кто полагался на здравый смысл своего командира. Вдобавок план Хикки мог даже оказаться осуществимым. Все зависело от того, где вскрылся лед — если он вообще вскрылся где-нибудь в течение лета. Люди заслуживали права самостоятельно выбрать свой последний шанс.

– Сколько человек идет с вами, лейтенант? — спросил Крозье, обращаясь к Ходжсону, как если бы тот действительно являлся командиром группы.

– Ну… — начал молодой человек.

– Магнус идет, — сказал Хикки, давая великану знак выйти из строя. — И мистер Эйлмор.

Угрюмый стюард неспешно выступил вперед, с вызовом и нескрываемым презрением глядя на Крозье.

— И Джордж Томпсон… — продолжал помощник конопатчика.