Террорист

– У нас есть информация, что вы незаметно ушли. Сбежали, не юлите!

– Да не знаю я… Так получилось…

– Это не случайно у вас так получилось!

– Я не могу это объяснить.

Разговор для Ивана был неприятным и явно не клеился, да и он толком ничего не мог пояснить, постоянно слыша непонятные вопросы и ощущая на себе строгие вопросительные глаза.

– Пока информации по этому происшествию мало и вам придется побыть у нас, – отрезал дознаватель.

Молодого человека проводили в решетчатую камеру изолятора, называемую в народе «обезьянник».

Когда за ним плотно закрыли на замок решетчатую дверь, он боковым зрением приметил, что был там не один. Молчаливо рассмотрев обшарпанные стены, Иван сел на длинную единственную лавку и закрыл глаза. Но покоя не было, и он вновь глянул на решетку в надежде на скорое освобождение. Юноша вдруг заметил на себе внимательный, будто читавший его мысли, взгляд бородатого мужчины. Минуты две сохраняли молчание, но общение было неизбежно.

– А ты-то молодой человек, как сюда попал?

Вопрос был естественный, но Рошин только покосился и продолжал безмолвствовать. Бородатому на вид было лет 35-40. Довольно высокий с залысинами лоб, темные глаза, покрытые волосами скулы и подбородок, скрывали черты части лица, которое от этого не очень располагало к доверительному общению. Но Иван сразу заметил, что незнакомец как-то расслабленно по-домашнему сидел на ободранной скамье, будто привыкший к этому с рождения.

У юноши невольно вырвалось:

– А вы здесь, видимо, постоянно живете?

– Пожалуй, – улыбнулся сосед, с неподдельной радостью оценивший шутку, – Меня сюда привезли с площади. Ничего вроде не нарушал… Он зорко и доброжелательно посмотрел на молодого человека.

– Придется еще не раз бывать здесь, – медленно и безнадежно продолжил он. «Че он там забыл на площади?» – подумалось юноше.

– Вас будто это радует, – вырвалось у него.

– Не то, чтобы радует, но посещение этого места во многом определяет судьбу, – отозвался Бородатый, – Ты, я вижу не глупый малый и считаешь, что попал сюда случайно, но заблуждаешься…

– А вы не заблуждаетесь?

– К сожалению, нет.

Рошин опять замолчал, а Бородатый продолжал, глядя в сторону.

– Видишь ли, в твоем возрасте я был всем доволен, а сейчас начинаю прозревать.

– Купили новые крутые очки?

– Во-во, – сосед уже не так ярко отреагировал на колкость, – Именно хочу иметь новые, но их пока нет. Вот ищу, слушаю товарищей…

– Мне лично слово «товарищи» напоминает нагромождение заморских сказочно необъятных, этаких громадных разноцветных товаров… Господа – звучит конкретнее.

– Вашему поколению, детям изобилия и неуемного потребления, естественно, непонятно это слово. Оно пришло к нам из тюркского языка и созвучно понятию друга, соратника или партнера. Надо сказать, и твое сравнение – очень интересное, – снова оценил находчивость Бородатый, – Я вижу – ты не простой… – А то.

– Слово товарищ родилось, может в противовес твоему представлению о сегодняшней угнетающей и мошеннической действительности, хотя не суть важно, как назвать единомышленников…Самому просто трудно сразу все понять и оценить. Посему разговариваем, спорим, приходим к какому-то выводу.

– И какие же это выводы?

– Пока не утешительные. Искали новое, а попали в глубокую вонючую яму с прогнившим прошлым.

– И что же?

– Главное получили опыт движения. Трудно двигаться вперед, особенно, когда плохо знаешь, что хочешь.

– Вот как, – удивился Рошин, – Значит вопрос в желаниях.

– Конечно! – опять будто обрадовался новой мысли Бородатый, – Ты, брат, даже самобытный. И главное с русским духом…

– Никакой я вам не брат, – неожиданно для себя запротестовал молодой человек. Он не хотел, но этой фразой довольно точно определил, что собеседник внешне не похож на русского человека.

После краткого молчания мужчина вновь заговорил:

– Ну, согласись, вот сидим мы рядом не по своей воле. Что-то общее все-таки есть… Иван даже насупился, а сосед продолжал спокойно:

– Не обижайся, что говорю, как бы свысока. Я очень уважаю молодежь, и особенно их собственное мнение.

Рошин всегда противился навязываемому «собственному» мнению и продолжал возмущаться:

– Вы, значит, хотите изменений, борьбы…Может, вы террорист?

– Назвать можно как угодно, но чувствую, что пока мы все в капкане, в некой организованной ловушке… – Я себя не чувствую в капкане… – Это только на первый взгляд.

– И как с вашим опытом можно из ловушки выбраться?

– Выбраться можно всегда, но способы разные и не всегда могут понравиться…К примеру, сегодняшний терроризм придумали и развивают именно те люди, которые хотят запугать народ.

– А что бывает другой терроризм?

– Был такой – Иван Каляев. Поэт, восхищавшийся Блоком, – мечтательно произнес Бородатый, – «Дама в белом», … «Дама в голубом». Он посмотрел вперед на решетку и продолжил в раздумье:

– После расстрела демонстрантов 9 января 1905 года Каляев уверенно бросил бомбу в великого князя Сергея с радостью в глазах за справедливость и не терзался в сомнениях. Тогда были другие с более сильной волей люди…

– А сейчас слабые?