Террорист-демократ

Карл задумался, как будто бы догадываясь о чем-то. Он помнил, что Муна всадила в него две пули. Потом он слышал еще несколько выстрелов и полагал, что они предназначались ему. Но, насколько он понял, у него только две огнестрельные раны. Следовательно, вполне вероятно, что она выстрелила несколько раз в уже мертвую Барбару. Да, в Барбару, ибо Хорст Людвиг Хан выглядел по меньшей мере так, что для него уже было все равно.

Офицер поднялся и подошел к окну, Карл не мог его видеть. Если сирийская служба безопасности полагает, что шведская безопасность знает об их участии в поставках оружия, то следующий их вопрос будет, что им делать со мной, вяло размышлял Карл. Они даже не знают, кто я такой, не знают, что я сам работаю в службе безопасности.

- Как я вам сказал, положение очень серьезное, еще раз советую начать с нами сотрудничать, - продолжил подполковник, стоя у окна. - Мы имеем представление о том, чего добивались эти палестинские террористы. Вы говорите, что они ничего не узнали, это само по себе хорошо. Ваши раны и общая картина подтверждают эту версию. Вы находились здесь, чтобы добыть оружие, не правда ли?

- В любом случае это могло произойти только с согласия сирийской службы безопасности, не так ли? - ответил Карл вопросом и остался доволен своей находчивостью.

- Я буду откровенен с вами, - сказал подполковник, возвращаясь к своему стулу рядом с кроватью Карла. У него были маленькие усики и оттопыренные уши, что его делало похожим на Кларка Гейбла[11]. - За эту историю отвечаем не мы, а разведка. Они особенно не вдавались в подробности, когда посвящали меня в курс дела. На то у них свои причины. Но моя задача - выяснить, что палестинским террористам известно об этой истории с оружием. Вы понимаете?

Карл улыбнулся так, что стянуло все лицо. Он понимал очень хорошо. В Сирии та же история, что и во всех других странах. Между людьми из службы безопасности и разведки нет взаимного доверия, друг другу они передают лишь самую необходимую информацию. Положение прояснялось.

- Сейчас служба безопасности отвечает за меня? - спросил он.

- Да, вы под моей ответственностью. Карл решил сменить тактику.

- Мы можем быть абсолютно откровенны? - спросил он.

- Да, разумеется, тем более что в вашем положении это самое разумное, - ответил подполковник, подавшись вперед и изучающе глядя на Карла. От него исходил слабый неприятный запах, похожий на запах чеснока, но это было что-то другое.

- Чтобы мне не изощряться, скажите мне, что вы должны знать и чем вы можете поступиться, - продолжал Карл.

Подполковник ненадолго задумался.

- Я должен быть в курсе, узнали ли палестинцы что-либо важное и что именно.

- Тогда отвечаю: нет. Они не добились того, чего хотели.

- Речь идет о вашей оружейной сделке с... э-э... с другими палестинцами здесь, в Дамаске?

- Да.

- Чего они хотели?

- Они хотели остановить перевозку оружия. Они хотели иметь необходимые сведения, чтобы прекратить эту операцию.

- И они этого не добились?

- Нет. Только один из нас был близко знаком с деталями. Его они выбрали и убили первым. А мы, даже если бы нас очень уговаривали, или как это еще назвать, не смогли бы дать им сведения.

- Что это было за оружие и как вы его хотели использовать?

- Об атом вы должны спросить вашу собственную разведку. Впрочем, вы могли бы сверить данные, о которых я сказал. Но тот, который, очевидно, был убит первым, единственный из нас знал все детали. Передай он их палестинцам, они бы точно застрелили нас, не продолжая допрос. Все это вполне логично, не так ли?

- Предположим, вы говорите правду. Только этот немец, ибо он вероятно был немцем, знал детали. Надеюсь, это я смогу проверить.

- У вас есть мой паспорт?

- Нет.

- Где же он?

- В вашем посольстве. Они пожелали встретиться с вами. Мы, конечно, не смогли отказать. Это означает также, что вы можете себя чувствовать в безопасности. Как вы понимаете, у меня не было необходимости немедленно вам это сообщать.

- Вы чрезвычайно любезны, господин подполковник. Но как, черт побери, мой паспорт попал в шведское посольство?

- Об этом, как я понимаю, вы должны спросить себя. Но в отеле утверждали, что вчера некто с арабским акцентом позвонил по телефону и объяснил, что вы убиты и они должны передать ваш паспорт в посольство. Не думаете ли вы, что все это несколько странно?

- Нет, тот, кто звонил, наверное, думал, что это правда. Ведь так почти и было. Может, они хотели вас подразнить таким образом.

- М-да, вероятно, это так. Выдержите вы еще несколько визитов сегодня?

- Надеюсь.

- Мы еще вернемся к этому разговору, а пока я принимаю ваши объяснения. Что вы скажете в вашем посольстве, это, конечно, не мое дело, но...

- То есть?

- Как я понимаю, ни вы, ни мы не заинтересованы в том, чтобы вовлекать шведские власти в какие-либо сделки с оружием.

- Нет, это исключено. Но как я объясню мое положение?