Террорист-демократ

- Никакой он не враг, а просто идиот, который думал, что со мной можно обращаться, как он, очевидно, обращается здесь со всеми остальными. Прекрасный представитель твоего люмпен-пролетариата, не так ли?

- Ты сказал, что хотел бы избежать столкновений с полицией. Помнишь, тогда, когда мы виделись в последний раз?

- Да.

- Забавная мелочь, я имею в виду Штортебеккера, ведь у него любимое занятие - стычки с полицией.

- Ему надо бы от этого отказаться. Он не особенно-то горазд на это дело.

- А ты?

- Нет вопросов.

- Как это произошло?

Карл заколебался. Не ясно было, что ему следует сейчас ответить. Самое правильное, наверное, прямо сказать, что симпатизирующий террористам Рэмбо-Грабитель - это он и есть. Но все дело было как раз в том, чтобы избежать прямолинейного ответа и в то же время подтвердить ее, без сомнения, уже возникшие подозрения.

- Вы, немцы, немного зашоренные. Это не так уж сложно, как вы думаете. У нас, в Швеции, существует всеобщая воинская повинность, и наш потенциальный враг - русские, а они, очевидно, пострашнее мелкого воришки типа Штортебеккера.

- А входит ли ограбление банка в вашу военную подготовку или это только для специалистов? - спросила она таким тоном, как будто это был совершенно естественный, будничный вопрос.

Карл вздохнул. Все это казалось ему слишком очевидным и произошло слишком быстро. Теперь уже смешно было разыгрывать полное непонимание. Он был пойман. Он повернулся к девушке и на миг взглянул ей в лицо. А она ничего, хорошенькая. Девушка быстро опустила глаза.

- Интересно, есть ли полицейские доносчики в этом квартале? - начал он неспешно.

Она кивнула и напряженно ждала, что он скажет дальше.

- Я раздумывал, когда выбирал это место, надеясь, что полиция обходит его стороной. Если они поймут, что могут доносами заработать деньги, то...

- Нет, они не доносчики. Это не то, что ты думаешь, - ее фразы были четкими и отрывистыми. Карл предпочел кивнуть, не меняя, впрочем, скептического выражения лица. Фактически он не знал, что должен говорить и как себя вести дальше.

В глубине зала возникла ссора, возможно по политическим вопросам. Карл не настолько хорошо понимал язык, чтобы судить наверняка, слушая их громкие споры, подогретые пивом, но все же он едва ли ошибался в главном. Он поднялся и принес еще две бутылки пива. Все-таки эта девушка и ее отсутствующий сейчас парень разительно отличались от всей полууголовной публики, которую он до сих пор наблюдал в этом квартале. Ему казалось маловероятным, что террористы станут скрываться среди этих пьяниц и наркоманов. Девушка, конечно, была совсем другого сорта, но и к террористам она вряд ли принадлежала.

- А ты сама? - спросил Карл, подавая ей бутылку пива. - Ты живешь легально или нет?

Он тут же понял, что дал маху. Сами слова звучали так, будто они прямо извлечены из текстов, которые он читал в Сент-Августине. Как иностранцу с плохим немецким языком, ему явно не следовало употреблять настоящий бюрократический язык полиции. Но девушка, казалось, ничего особенного не заметила.

- Я живу легальной жизнью и никогда других планов не строила, - ответила она как ни в чем не бывало.

- В таком случае не очень понятно, что ты здесь делаешь, на Хафенштрассе, - продолжал Карл. У него не было причин сомневаться, что она скажет о своем легальном положении. И ей этот вопрос был понятен.

- Я пытаюсь сделать сознательными часть наших менее удачливых товарищей. "Оккупационное движение" должно быть как-то оформлено, должны быть написаны бумаги, нужно навести порядок в делах, в чем сами они беспомощны. Нас здесь несколько человек занимаются этим.

- Это кажется забавным, - фыркнул Карл с наигранным презрением. - Попасть в такую западню - это понятно для члена какой-нибудь ревизионистской партии. Ты в Германской коммунистической партии, или как они там называются, эти голуби мира? "Мир должен победить" - так?

Она подавила невольный и звонкий смех, и Карл был очень доволен, что так вышло. ГКП в ее случае, конечно, наименее возможная альтернатива. Но цель его была выяснить, не входит ли она в марксистско-ленинскую партию Германии. Ведь в этом случае совершенно невозможно представить себе какие-то симпатии или связи с террористами. Но тут она решительно предпочла сменить тему разговора.

- А что ты сделал с деньгами? - спросила она спокойно, все еще улыбаясь.

Карл снова вздохнул. События развивались слишком быстро, чтобы сразу подыскать подходящий ответ.

- Послушай, - начал он. - Я, возможно, переоценил мое доверие к тебе. Судя по тому, что ты сказала, мы вроде бы товарищи. Ты знаешь, о чем говоришь, но ведь ты прошла только теоретическую школу, не так ли? Я, конечно, не думаю, что ты какая-нибудь доносчица. К тому же за меня не назначена награда, не то что за некоторых других здесь, в Германии. Но должны же быть границы твоей любознательности, не так ли?

- Да, но ты же не имел ничего общего с этими "некоторыми"?

- Нет, точно нет. Это реакционное движение, тупик. Что прогрессивного в том, чтобы поджигать магазин и убивать директора? Этого я никогда не понимал.