Террорист в погонах

Она отработала два года в пригороде Самары, а потом помчалась к своему суженому, с которым в течение этих лет у нее не обрывалась нежная переписка. Евгения Анатольевна надеялась, что в военных городках она будет преподавать английский язык. Но на точках, куда бросали мужа, было совсем мало детей. Сначала она вела кружки для всех желающих на общественных началах, ставку для нее командование выбить никак не могло. А затем, когда Евгения Анатольевна не могла дождаться своего собственного ребенка, ее желание учить других детей и мамаш, бесплатно и почти без благодарности со стороны начальства мужа, постепенно вошло в привычку.

Началась спокойная жизнь, без напрягов, без инициатив и острого интереса к самой такой жизни. Она просто наблюдала со стороны, как повышают в звании ее мужа, который с годами не перестал к ней нежно относиться. Все вроде бы изменилось с этой неожиданной беременностью. Чтобы малыш еще в утробе привыкал к языкам, Евгения Анатольевна читала ему книги по-английски и по-французски – это был ее второй язык в институте, по-испански – третий язык, по-польски – оставшийся от бабушки и по-белорусски – язык деда. В общем, у нее были склонности к языкам. Поэтому тогда, молодая и полная энергии, Евгения Анатольевна с большим удовольствием окунулась в новый мир казахского языка – из совершенно неизвестной ей, неиндоевропейской группы. Но затем мужа перевели в Кыргызстан, в такую глухомань, где курсов киргизского не существовало. Евгения Анатольевна заметила, что улавливает значение некоторых слов в языке здешнего люда, однако практики общения у нее почти не было. Теперь же ее пассивное знание казахского – родственного киргизскому языку – и постоянное чувство тревоги, что, несомненно, обостряет мышление, помогали всему услышанному складываться в некую закономерную систему. Она или догадывалась, или на самом деле стала неплохо понимать, о чем разговаривают бандиты.

– Бейшенбек, бери камеры и тащи к себе, – командовал один из них, – а ты, Жанболот, забирай что-то (это слово Евгения Анатольевна не поняла) и тащи на кухню.

– А ты что будешь делать? – отвечал второй.

– Я машину отгоню и накрою и (не совсем понятное для Евгении Анатольевны слово) замаскирую.

Затем она услышала, как за стенкой разговаривали Узтемир и Абуджафар. Евгения Анатольевна, как могла, напрягала слух.

И она поняла, что ее мужу ночью что-то закапывают в нос и что бандиты планируют напасть то ли на американское, то ли на китайское посольство. То ли на оба посольства одновременно. И что вскоре к ним приедет человек с юга.

Страх и беспокойство за ребенка, за себя, за мужа овладели ею. Женщина оказалась посвященной в тайну, которую не должна была знать. Она прекрасно осознавала, что если покажет, что хоть немного понимает их язык или уже кое-что знает, – ее не пощадят.

«Стоп, в первую очередь без паники, не нервничать и держать себя в руках, – сказала себе Евгения Анатольевна. – Надо продолжать вести себя как и вела. И главное, мой муж ни в чем не виноват! Он чист и честен! Мне необходимо ему помочь. Но как?»

Евгения Анатольевна плотней укуталась в спальник – было сыро и холодно, несмотря на то что лежала она в верхней одежде. У нее очень мерзли ноги. Женщина перевернулась на левый бок и поджала коленки к животу. Она услышала, как за стенкой начал молиться Узтемир. Пришло время для «магриба» – молитвы вечернего намаза.

«Значит, за стенами зашло солнце», – подумала Евгения Анатольевна. Помимо казахского языка, она еще немного изучала нравы и обычаи мусульманских народов.

Уже засыпая, она услышала, что Узтемир вышел – скрипнула старая дверь. На улице «пастух» позвал к себе Бейшенбека и Жанболота.

– Сегодня ночевать будете в русском «УАЗе», – говорил он. – И не здесь. Поезжайте на серую гору. Там есть отличная пещера, из которой хорошо видны вагончики, где мы недавно жили. В пещере вы найдете чабана Нурадила. Он и его сын отогнали моих овец. Я попросил его понаблюдать за нашими старыми вагончиками. Так вот, отпустите чабана к овцам, а сами по очереди следите за теми вагончиками. Если что интересное произойдет – срочно езжайте ко мне. Если нет – завтра я вам пришлю замену. Смотрите только, не проспите. Я все узнаю. Понятно?

– Да, Узтемир.

Затем Евгения Анатольевна услышала, как завелся мотор и отъехал автомобиль. Узтемир вернулся в свою комнату только поздно ночью.

16

Капитан Колесниченко очень аккуратно, бесшумно начал подниматься по лестнице. Он выставил вперед ствол автомата. А Батяня, стоявший под самым вагончиком, дотянулся до ручки двери, мысленно посчитал: «Раз, два, три» – и открыл дверь.

Колесниченко присел, указательный палец правой руки он держал на спусковом крючке. Еще мгновение, и капитан бы выстрелил.