Террорист

– Не вопрос. Не нравится – не будем. А насчет клуба… Если ты не в курсе, сообщаю: клуб наш уже давно закрыт. Одним «Патриотом» в стране стало меньше.

– Примите наши соболезнования.

– Это ты сейчас так прикололся?

– Нет-нет, что ты! Вполне серьезно, мы вам сочувствуем, примите наши соболезнования.

– Принимаем. И вы тоже наши примите.

– Эээ… А по поводу чего?

– По поводу внезапного сумасшествия отдельных членов вашей крепкой и слаженной общины.

– Не понял…

– Да там у вас какие-то буйные дебилы завелись – так вот, ты не поверишь, они возле рынков урны рвут!

– Эмм… А почему сразу – дебилы? – спросил Тит, стремительно краснея. – Ну да, были такие акции, но…

– «Акции»?! Вот это вы называете «акциями»?! Ну, дорогой мой, прими наши соболезнования еще разок. Теперь уже по другому поводу. Мы-то думали, это какие-то отдельно взятые дабл-йопы, отбившиеся от рук – а у вас это, оказывается, вполне программное?

– Нет, ну почему сразу – «программное»? Да, несколько разовых акций было, но…

– А ничего, что от этих «акций» могут пострадать простые обыватели – не чиновники, не власти и ни разу не «оккупанты»?

– Да не фиг ходить на их рынки! Мы агитацию везде вывешиваем: типа, не корми оккупантов, не покупай у них на рынке, не сотрудничай с ними, отказывай им во всем! Читать все умеют, верно? Ну а если такие несознательные…

– И где же, дорогой коллега, прикажете людям брать продукты? Так получилось, что у нас нет других рынков: все поголовно под «оккупантами». Ну и куда пойти простому человеку купить жратвы? Что ж это получается, теперь, по вашей милости, народ должен с голоду дохнуть?

– Зачем дохнуть? Что у нас, помимо рынков нет мест, где можно затовариться продуктами?

– Да, вот это конкретный косяк. Это такой махровый детский лепет, что дальше просто некуда. Вы что, ради того, чтобы досадить захватчикам, готовы рвать своих?

– Да не собираемся мы рвать своих! – Судя по кислому выражению лица, Тит с большим удовольствием сменил бы тему на что-нибудь менее проблемное – в этой части их «народническая» доктрина не просто изрядно хромала, а имела откровенный антинародный характер. – Понимаете… Мы сейчас, типа, разгоняемся, пробуем силы, методику нарабатываем. Не ошибается тот, кто ничего не делает, верно?

– Или тот, кто учится на чужих ошибках.

– В смысле?

– Историю читать надо, коллега. Все это уже было, результаты известны, так что вполне можно использовать как методические рекомендации.

– Ну, не знаю… В общем, насчет вот этих разовых мелких акций… Если где-то в чем-то не попрет, не будет результатов, разумеется, будем отказываться от таких методов, пробовать что-то более эффективное. И понятно, что никто не собирается рвать собственный народ!

– Ну-ну…

Менторский тон и упреки – это не издержки скверного характера, я нарочно строю беседу таким образом. Тит терпит, оправдывается, и Федя уже давно все понял, смотрит насмешливо, не осаживает меня тяжелым взглядом.

Тит всеми фибрами души хочет к нам. «Харизма», «герои», все это понятно, но надо дать человеку возможность побороться за право вступить в ряды. Иначе факт вступления будет обесценен, и уже на стадии «торга» у нас могут возникнуть проблемы.

… – Да ладно, что там урны, считайте, что это уже вчерашний день… Но у нас ведь есть и реальные акции!

– Да знаем мы все про вас. Собрали кое-какую информашку, прежде чем встречаться. Вот такой вопрос: а чего вы чекистов и прокурорских рвете и жжете?

– Это «пробивка»?

– Это вопрос. Хотелось бы уточнить все по основным позициям.

– Ну, как… Это же Власть. Инструмент Системы. Вот и…

– А там что, не люди? Нет, понятно, что там есть негодяи, но ведь в массе нормальные пацаны работают, и в основном славяне, кстати.

– Но они работают на эту порочную клановую Систему, так что – поделом. Пусть делают выбор: не хочешь помогать врагам – уходи.

– Замечательно. И тогда в этих органах будут работать сплошь «оккупанты», да? Вот здорово!

– Не, ну а как их фильтровать? – Тит досадливо поморщился. – У них на лбу не написано, кто хороший, а кто враг!

– Да просто работать надо адресно. Добывать информацию. Обзаводиться осведомителями, своими людьми внутри, проникать, короче, и кстати, сейчас это не представляет особой сложности – это уже не та закрытая система, что была во времена Союза.

– Ну, не знаю… Как-то все это очень сложно… Громоздко…

– Да понятное дело! Гораздо проще рвать всех подряд, правильно?

– А мы, честно говоря, пока что таких громких акций – чтоб «всех подряд» и не делали. Не успели.

– И это вас спасает.

– В каком смысле?

– После первой же «громкой акции» такого рода – с кучей трупов, вас очень быстро найдут и без разговоров поставят к стенке.

– Ну, это еще вопрос.

– Насчет «найдут»? Уверяю тебя, коллега, это не вопрос. С вашей-то организацией…

– Нет, насчет «поставят к стенке». У нас, между прочим, мораторий.

– А это тем более не вопрос. Мораторий касается судебных решений. А кто сказал, что вы доживете до суда? Цацкаться с вами не будут. Вас, скорее всего, за ваши художества будут мочить на месте. Где найдут.