Террористическая война против империи. Из архивов царского правительства

29 ноября 1906 года эсеры произвели налет на Одесское отделение Санкт-Петербургского международного банка. Цинизм преступников дошел до того, что 14 апреля 1907 года в Севастополе эсеры ограбили земскую больницу.

От террора страдала и Сибирь. Для освещения данного вопроса мы воспользуемся работой историка Игоря Серебренникова. 10 июля 1905 произошло покушение на Иркутского генерал-губернатора Кутайсова, 30 сентября 1905 года красноярской боевой дружиной партии социалистов-революционеров убит полицмейстер фон Дитмар[9].

23 декабря 1905 года иркутская боевая организация эсеров предприняла атаку на вице-губернатора Мишина, в результате теракта Мишин получил ранение. 26 декабря убит исполняющий обязанности иркутского полицмейстера Драгомиров.

16 февраля 1906 года в Иркутске убит комендант станции Танхой, 17 мая на станции Тулун сожжен дом начальника жандармского отделения. 19 июля 1906 года красноярские эсеры осуществили нападение на типографию товарищества «Сибирь», 2 августа – на золотосплавочную лабораторию. И если в первом случае обошлось без крови, то во время второй экспроприации был ранен служащий лаборатории. 23 августа эсеры грабят почту (Ачинск-Минусинск), а 29 августа – вагон неподалеку от Красноярска, в результате чего убит почтово-телеграфный чиновник, двое часовых ранено, один солдат умер от отравления морфием[10].

30 октября эсер Коршун (Коршунов) осуществил покушение на генерала Ренненкампфа (к счастью, в результате взрыва никто не пострадал), 2 декабря 1906 года террористы застрелили унтер-офицера Терещенко.

К эсеровскому террору, по сути, примыкает и пермское движение «лесных братьев», во главе которого стоял Александр Лбов. Формально его отряд не подчинялся ни одной из существовавших партий. Однако среди «лесных братьев» находился ряд эсеров, и лично Лбов наладил сотрудничество с эсерами-максималистами.

Именно он оказал материальную помощь боевикам, готовившим печально знаменитую экспроприацию в Фонарном переулке Петербурга[11]. Тогда, в октябре 1906 года, максималисты атаковали карету, на которой перевозили деньги из столичной таможни в Госбанк. Террористы бросили несколько бомб в конвой, устроили перестрелку, схватили мешки с деньгами и попытались скрыться. К счастью, эту бандитскую группу быстро разгромили. Одних убили в перестрелке, других задержали на месте, третьих взяли некоторое время спустя и предали военно-полевому суду.

Что касается самих «лесных братьев», то они совершили множество налетов на лесопильные предприятия, почтовые отделения, казенные винные лавки и т. д. Особенно громко лбовцы «прославились» грабежом парохода «Анна Степановна». В ночь на 3 июля 1907 года в машинном отделении парохода произошел взрыв, судно стало на якорь, а на палубе взялись орудовать боевики Лбова: всех положили на пол, захватили деньги, перевозимые для Оханского казначейства (более 30 тысяч рублей), а потом на шлюпке добрались до берега, где их уже ждали подельники на подводах[12].

Перечисленные факты составляют малую долю от общего числа терактов. Но и по ним видно, что в начале XX века в России шла террористическая война. По нашему мнению, глубоко ошибочным является устоявшийся термин «революция» применительно к событиям 1905–1907 годов. Характерным и даже неотъемлемым признаком революции является захват (пусть даже и временный) ключевых органов управления страны. Однако известно, что тактика «революционеров» 1905–1907 годов свелась к террористической деятельности, организации забастовок и нескольким более-менее крупным мятежам, самым известным из которых является так называемое Декабрьское восстание в Москве. Заметьте, в Москве, а не в столице, не в Петербурге.

Как это и бывает у преступников, свою вину эсеры перекладывали на жертву. Они называли терроризм «самозащитой» и пытались убедить общественность, что «царизм» вынуждает их прибегать к расправам. Однако лживость этой трактовки очевидна хотя бы потому, что теракты нередко уносили жизни людей, случайно оказавшихся вблизи объекта атаки.

Мало того, социалисты-революционеры, пропагандируя терроризм в нашей стране, одновременно осуждали акты террора, имевшие место в Европе. Чем же объясняется столь явный двойной стандарт? Возможно, слепой верой в то, будто бы «там» уже достигнуто истинное народовластие, господствуют свобода и защита прав человека. Хотя нетрудно предположить и куда более прозаичную причину. Банальная зависимость от зарубежной поддержки заставляла эсеровских лидеров следить за своим языком, дабы не прогневить иностранных покровителей.

Не следует забывать, что ПСР входила в международную организацию «Второй Интернационал», лидеры ПСР неоднократно участвовали в различных съездах, проводимых в Европе, и туда же, на Запад убегали эсеровские деятели в случае угрозы ареста в России. Так, например, один из основателей партии социалистов-революционеров Чернов эмигрировал в Англию, лидер Боевой организации Савинков скрывался в Германии и Франции, видный эсер Гоц проживал в Швейцарии, и это далеко не весь список «политических беженцев».