Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Все эти книги являются шедеврами клеветы и трудно из них выделить какую-либо в этом отношении. Будущим историкам национального направления придется много и упорно поработать, чтобы разоблачить огромное количество клеветнических мифов, связанных с именем Николая I”.

И один из искусственных и ловких коварных мифов - что Николай I в разгар Крымской войны покончил жизнь самоубийством, то есть - якобы не выдержал напряжения и трагизма ситуации, сломался, опозорился, оказался слабаком, и ушел таким образом от проблем, бросив в разгар войны Россию в тяжелом положении, фактически этим слабовольным поступком предал Россию.

“Он (Николай I) очнулся только под гром орудий Севастополя и Евпатория. Гибель его армии - опоры трона раскрыла царю глаза, обнаружив всю пагубность, ошибочность его политики. Но для одержимого непомерным тщеславием, самомнением деспота легче оказалось умереть, наложить на себя руки, чем признать свою вину”, - дал волю своей фантазии либеральный историк И. Ф. Савицкий, примерно это же писали все советские историки.

Западники, “прогрессивные” и “цивилизованные”, революционеры всех мастей включая большевиков, анархисты и все антимонархисты, включая масонов, и современные демократ-либералы выстроили удобную для своей идеологии и забавную картинку российской истории: монархия в России упорно агонизировала - Павел I был кретин, опасный идиот и даже сумасшедший, поэтому его необходимо было задушить, после него Александр I выиграл войну с Наполеоном и пережил сожжение Москвы, но не выдержал интриг масонов - тяжела стала корона и он соскочил с императорского трона и подался в бродячие странники, а теперь вот этот якобы крепкий солдафон, прапорщик на троне, Николай Палкин оказался слабаком и предал Россию своим самоубийством в разгар тяжелейшей войны. Уверен, при внимательном взгляде на российскую историю мало кто поверит этим тщательно продуманным басням.

В начале 1855 года ничего не указывало, что Николай I собирался покончить жизнь самоубийством. Да, - он не был так весел и самоуверен как до войны, он был мрачен, удручен и озадачен, и это было в такой ситуации нормальным, но российский император не был подавлен, в отчаянии, павшим духом, и мы прекрасно помним стойкое и мужественное поведение Николая I, его полное самообладание собой и ситуацией в тяжелейшие моменты - во время чумы и перед бунтовщиками на Сенатской площади. А теперь ситуация не была более трагичной, тем более, что обстоятельства были сносными и даже позитивными: император принимал активное участие в планировании военных операций под Севастополем, который успешно оборонялся, Австрия и Пруссия так и не вступили в войну, в Вене начались переговоры по поводу заключения мира, Путилов уже построил около 20 канонерок и опасность нападения вражеского флота и десанта на столицу снималась, успешно шла мобилизация и пополнение армии.

“Еще в первых числах февраля 1855 г. царь выражал М. Д. Горчакову свое удовольствие по поводу усиления Крымской армии и предвидел борьбу у Евпатории в случае высадки там ожидаемых двух французских дивизий, - фиксировал историк Е. В. Тарле ( “Крымская война”). - За две недели до смерти Николай писал главнокомандующему Южной армии:

“Сегодня в обед получил твое письмо, любезный Горчаков, от 27 января. Отправив еще 12 батальонов к князю Меншикову… Это значительное усиление весьма кстати пополнит часть 6-го корпуса в самую решительную минуту, которой весьма скоро должно ожидать”.

При этом Николай I без паники, вполне разумно оценивал обстановку и командующему российскими войсками под Севастополем генералу Меншикову, в связи с планируемым нападением генерала Хрулёва на занятую противником Евпаторию, писал: