Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Заканчивая анализ “К критике Гегелевской философии” следует ещё отметить, что именно в этой работе прозвучало его знаменитое:

“Религия - это вздох угнетённой твари… Религия есть опиум народа”.

Фактически именно эту мысль позже раскрыл Ницше, объясняя возникновение христианства. А с другой стороны, новая религия Маркса - пресса - стала ещё большим опиумом для народа. В дальнейшем мы не раз встретим в действии характерное - остервенелое выражение Маркса, озвученное в этой его работе:

“Критика… есть критика врукопашную… важно нанести удар”.

Мы знаем уже - чем он будет бить, пресса у него не только является религией, но и дубиной, а между вымыслом (ложью) и фактом он не делает различия. Это значит, что Маркс во многих случаях будет “брать горлом”, как самый наглый и беспринципный журналист, и в спорах вместо доказательства истины, как мы увидим далее - будет очернять оппонентов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Маркс, от эмансипации евреев - до классовой эмансипации

Ранее мы уже отмечали, что в период своего безделья, в 1843 г., Маркс активно ввязывается в дискуссию в защиту своего народа - евреев. Суть дискуссии - евреи в европейских странах имели в этот период равные права со всеми гражданами, но фактически господствовали экономически со своими капиталами, они владели большими землями, доминировали в торговле, Ротшильды обрушили английскую биржу и доминировали в банковском бизнесе во всей Европе. Уже возникла идея создания Всемирного Еврейского Альянса. Всё это не могло остаться не замеченным другими народами, общественность начала недовольно роптать и возмущаться засильем. В 1840 году французский парламент пытался официально решить эту проблему. В Германии растущая национальная буржуазия также роптала, проигрывая в конкуренции с евреями. С другой стороны, наблюдался парадокс - евреи, имея такую реальную большую мощь во всех отношениях и явное преимущество, господство в финансовой сфере - формально были пришельцы, без своей родной земли и без своего суверенного государства - что естественно вызывало возмущение евреев в несправедливости судьбы.

Ситуация создалась странная и уникальная - с одной стороны, в воздухе грозило еврейскими погромами и шло обсуждение проблемы на самом высоком государственном уровне - что делать с евреями и как ограничить их мощь, влияние и присутствие. А с другой стороны, евреи, защищаясь, на выпады в свою сторону - сделали контрвыпад, вменили в вину европейским народам, что они (европейцы), мол, считаются цивилизованными и ратуют за демократию, а живут рядом с несчастным гонимым, бездомным, страдающим народом. Эти немцы, французы и другие довольно бессердечны и несострадательны, имеют свою родину, свою землю и уже поэтому обладают гнетущим преимуществом перед евреями. И на основании этой логики евреи потребовали эмансипации - освобождения. Как это освобождение должно было выглядеть - конкретно ни одна сторона не знала. Выделить кусок некой земли за счёт некого государства? Или дать во всех государствах им исключительные гражданские права и свободы, компенсирующие их страдания из-за отсутствия своей родины, своего суверенного государства? Так как этого никто не знал, а сами евреи ничего конкретного не предлагали, то можно предположить, что это был довольно эффективный защитный тактический ход против антиеврейских настроений, контробвинение на обвинение в гегемонии.

Понятия семитизма и антисемитизма в 40-х годах XIX века ещё не было. Эти понятия появятся примерно через 20-З0 лет. Посмотрим - как эта дискуссия проходила в Пруссии с участием Маркса. В мае 1843 года лучший друг Маркса немец Бруно Бауэр (1809-1882 гг.) написал брошюру “Еврейский вопрос”, которая произвела много шума и споров, потому что этот немец додумался высказать кое-что неудобное евреям. Бруно выразил мнение, что абсолютная эмансипация евреев в Европе возможна только при условии перехода их в христианство.

Произносил Бруно и более резкие высказывания:

“Мы сами не свободны… Почему немец должен интересоваться освобождением еврея, если еврей не интересуется освобождением немца… До тех пор, пока государство остаётся христианским, а еврей остаётся евреем, оба так же мало способны давать эмансипацию другим, как и получить её от других…

… Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи… решает судьбы Европы”.