Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Будучи в 1998 году на праздничном митинге на Дворцовой площади, ко мне подошла группа из 6-8 человек - коммунистов. Уверенные в своём теоретическом превосходстве и правоте своего марксизма, они ходили в толпе, затевая умышленно споры со сторонниками различных партий, громя при этом демократию, нынешнее правительство и президента. В общем, картина на таких мероприятиях знакомая. Среди этой группы по внешнему виду были и рабочие и интеллигенты. Довольно долго я за ними наблюдал - они кружили вокруг меня, приставая к людям, кто-то не хотел вступать в дискуссию, кто-то полностью с ними соглашался и клеймил подлых демократов. И они, неудовлетворённые отсутствием достойного сопротивления и хорошей классовой борьбы, усиленно искали достойную антагонистическую жертву. И нашли - меня. Мой внешне интеллигентный вид и насмешка в глазах давали им надежду наконец-то получить полную сатисфакцию в достойной идеологической борьбе и полной победе с достойными противником. Состоялся следующий диалог:

- Вы, наверно, поддерживаете демократов? - спросили они меня.

- Нет.

- Значит - вы за коммунистов?

- Нет.

- А почему - нет? Разве вы не видите, что сделали со страной демократы?

- Вы, надеюсь, читали Маркса. Ведь это его лозунги - Свобода! Равенство! Ведь это он был не только самый большой демократ, но даже отец всей европейской демократии. Поэтому, какие могут быть претензии к демократии. Коммунисты - это самые первые в мире демократы, красные демократы, а теперь у власти синие демократы. Получили, что проповедовали.

- А вы что предлагаете? Вы против равенства людей?

- А скажите - на чём основывал идею равенства Маркс, знаете?

- Да, - ответил один грамотный рабочий, очень пламенный марксист, - на устранении разделения труда, чтобы все были равны, чтобы каждый мог заниматься любым трудом, чтобы не было разницы между физическим и умственным трудом, чтобы…

- Спасибо, хватит, - всё точно и верно. А теперь вы - сочините мне симфонию, а вы - её сыграйте, а вы - выучите пять основных мировых языков и преподавайте их в вузе, а этому пекарю скажите - пусть сделает операцию на сердце или глаз. Попробуйте заняться любым делом или освоить любое дело. Наступила неуклюжая тишина. Затем один из них сказал неуверенно: “Если бы была возможность - почему бы и нет”.

- Знаете, уважаемые, одно - теория молодого 27-летнего Маркса, другое - истины жизни. Все вы, мы, - имели идеальные условия бесплатно учиться в СССР, - однако… Даже, если я сейчас дам вам много денег на учёбу - вот этот молодой человек может и не сделать операцию на глаз или сердце, - ибо ещё нужно призвание, нужен ещё талант. Вы сами понимаете, что это невозможно, что это абсурд. А самое страшное, что это не мелочь. Это имело и имеет потрясающие последствия. Мне при коммунистах в СССР жилось неплохо - не скрою, и сейчас не жалуюсь. Однако в СССР, когда я ещё учился в вузе и получал 50 рублей стипендию, вы не хотели учиться или у вас не было способностей, и уже работали и получали около 180 рублей. А когда я окончил и приступил к работе, получая 120 рублей - вы получали уже 250 рублей, а то и больше и уже, возможно, получили квартиру. Мне, чтобы нормально жить, приходилось не только инженерить, а ещё подрабатывать сторожем в детском саду и грузчиком на грузовой станции. А другие мои коллеги просто играли на работе в шашки, шахматы или мастерили какой-то левак. Ведь так было. И что в результате? - Наша страна проиграла в экономической конкуренции и рухнула. Вы теперь покупаете не мною изобретённый телевизор, а японским интеллигентом, не мною изобретённую микроволновую печь - а шведского интеллигента, автомобиль - немецкого и т.д. И работать сейчас будете под руководством иностранных интеллигентов, со всей их пресловутой эксплуатацией. Вот так. Спасибо. До свидания. С вами приятно было поговорить. Но никто из них не уходил. Они, как бы ждали, что я продолжу и укажу выход из этой ситуации.

- Да, было так, - сказал один из них, с виду интеллигент.

- Да, были, конечно, перекосы, - сказал задумчиво рабочий, и добавил, - это специально вредили, чтобы разрушить СССР.

- Нет, - сказал я, - это фундамент идеологии.

Мы стояли молча; я смотрел на них растерявшихся, а они о чём-то думали. Чувствовалось, что между нами появилась какая-то симпатия и общность, мы находились в одном демократическом красно-синем дерьме, в одной беде. Я ещё раз попрощался и пошёл. Двое из них меня догнали, и спросили очень дружелюбно - в какой я состою партии? Я ответил им - в никакой, и опять пошёл.

Вернёмся к Марксу и убедимся ещё раз, что Маркс твёрдо стоял на своей ошибке, послушаем несколько его маразмов - Маркс: