Террористка для спецагента

Несмотря на усталость, Катя долго не могла уснуть. И весь сегодняшний день, и дни с момента знакомства с Пашкой, все их встречи и разговоры снова и снова проходили перед её внутренним взором. На всё это накладывался голос бабушки: «Иди к истокам, девонька, иди к истокам. Именно там собака порылась… Именно там».

И вот уже Катя шла к истокам. Она шла в длинной белой рубахе, украшенной вышивкой. На голове у неё был венок из кувшинок. Шла она босиком по едва заметной тропке. «Эх, не нахоженная тропинка, – думала Катя. – Редко кто ходит к истокам. Вот и блудят все…»

По правую руку текла речушка. Местами она разливалась в круглые озёрца с тёмной, но чистой водой и с кувшинками по краям, и Кате тогда хотелось искупаться – каждое озерцо было похоже на какую-то встречу, событие… Но она боялась, что если войдёт здесь в воду, то собьётся с пути, а нужно дойти до истоков – так сказала бабушка, а бабушка знает… А что бабушка знает? А бабушка знает всё. На то она и бабушка.

Катя шла и шла, а озёрца нанизывались и нанизывались на нитку речушки, как агатовые бусины на нитку. И чем дальше Катя шла, тем длиннее, богаче получалось ожерелье, а истока всё не было и не было.

Пели птицы, дул лёгкий ветерок, и речушка никак не… не начиналась.

Катя шла и думала, что если бы она дошла до истока, до самого начала, и встретила там бабушку, такую же улыбчивую, в очках, в вязаной кофте, с седыми волосами, собранными в шишку на затылке, – такую же, какой Катя её запомнила, то что бы Катя спросила у бабушки?

Наверное, сказала бы: «Бабушка, как мне тебя не хватает!»

А бабушка ответила бы: «Так я никогда не оставляла тебя, девонька. Просто ты не всегда меня слышишь…»

И тогда Катя спросила бы: «Бабушка, а ты поможешь мне найти истоки, разобраться, что произошло?»

А бабушка ответила бы: «Конечно, дорогая! Бабушки для того и есть на белом свете, чтобы помогать внукам!»

А Катя спросила бы: «Бабушка, а Пашка любит меня?»

А бабушка ответила бы: «Любит. Ты верь своему сердцу. Не Пашке…»

«А что, Пашка обманывает меня?»

«Да. Но это не важно. Он заботится о тебе. Настоящий Пашка…»

«А есть ненастоящий?»

«Есть».

«А как мне отличить одного от другого?»

«Слушай сердце и верь сердцу».

«А спецназовцы вернутся?»

«Вернутся».

«Что мне сделать, чтобы защититься самой и защитить родителей?»

«Оставайся человеком».

Катя вдруг увидела планетарий, тот самый день, когда они с Пашкой познакомились. Увидела как-то сверху и со стороны… И там был Пашка… Он стоял так, что входящие в зал планетария его не замечали, а ему, наоборот, хорошо было видно всех входящих. Ещё увидела, как они со Светкой проходят на свои места, садятся в кресла. А Пашка, едва они вошли в зал, перестал обращать внимание на остальных. Словно ждал именно её, словно точно знал, что она туда придёт.

«Светка была права. Пашка не тот, за кого себя выдаёт», – подумала Катя. Но подумала как-то вяло. Потому что планетарий закружился, краски смазались. Вместо купола образовалась чёрная дыра, куда начали проваливаться нарисованные звёзды, стены планетария, кресла, люди… Дыра ширилась, и вот уже в неё начали проваливаться здания, деревья, трамваи и автобусы… Потом – леса, города и деревни, вся земля…

Катя, падая в чёрную дыру, смотрела на Пашку, а он разделился на двух Пашек: живого и неживого, и они начали драться. Дрались и тоже падали в чёрную дыру. Дрались долго, но и падали долго…

Наконец один победил и приблизился к Кате. А Катя смотрела на него и не знала, кто перед ней: Пашка, которого она любит, или другой, неживой… Она в ужасе начала слушать сердце, но не слышала… Ужас нарастал, и чёрная дыра увеличивалась.

И откуда-то издалека донёсся голос бабушки: «Мир такой, каким ты его видишь!»

Голос был сильный, надёжный. Её слова стали основой, от которой Катя оттолкнулась и вынырнула из чёрной дыры. И увидела, что Барнаул стоит на месте, светит солнце, недавно прошёл дождик и всё вокруг благоухает свежестью. Трамваи весело трезвонят, а люди улыбаются друг другу. Катя стоит на Октябрьской площади, посредине которой красивейшая клумба. За спиной – новенький, недавно отреставрированный Алтайский государственный театр для детей и молодёжи. Раньше это был Дом культуры меланжевого комбината. По левую руку – магазин «Под шпилем», спуск в подземный переход и вход в метро – станция «Октябрьская», переход с Красной на Синюю линию.

Но и чёрная дыра никуда не делась. Она была здесь, рядом. Катя это точно знала. Она чувствовала чёрную дыру, была связана с ней пуповиной. И оборвать эту пуповину было страшно. Потому что где же тогда прятаться от спецназовцев? А они есть. Правда, Катя не видела где. И Пашка тоже есть. И он связан со спецназовцами – обмотан её, Катиной пуповиной. Как такое может быть, Катя не знала. Как и не знала, что делать… А бабушка была далеко – умерла два года назад.

Глава 8