Террористка

— Виктор Петрович сообщил нам, что Дубцов ничего не знает о его приезде в Москву, — сказал хладнокровный Фролов, — а что если он подсадная утка? И на этой даче нас ждут ребята с пулеметами?

— Ерунда, — сказал Рекунков, — Дубцов же понимает, что имеет дело не с простаками. Не взвод же он на даче может посадить? И он понимает, что неизвестно, какой расклад будет. Или его ребята нас, или мы их. Так зачем ему такую ниточку давать? Зачем самому на себя нас выводить?

— Что ж, будем действовать, — сказал Фролов, — но пулеметик я бы в поездку взял.

— Я с вами, — сказала почти вызывающе Оля.

Фролов согласно кивнул, а Рекунков промолчал. Он тоже не имел ничего против. К Оле он уже относился с большим уважением.

На сборы ушло около двух часов. Осенняя дорога оказалась нудной и долгой. Оля беспрерывно курила в машине. Некурящий Рекунков не выдержал и, не спрашивая у Оли разрешения, опустил стекло. Влажный холодный воздух ворвался в салон машины. Оля потушила сигарету и тоже опустила стекло. Горевшее лицо стало остывать. Холода Оля не чувствовала.

«О! Какое сладкое слово — месть», — подумала она.

Она никому не могла этого сказать, ибо прозвучало бы это очень странно, но Оля была рада, что хорошо знает Дубцова. Одно дело — возмездие двум наемным убийцам, которые знать не знали Старкова, другое дело — расправа с вероломным предателем, каким она считала Дубцова.

Оле в голову не могло прийти, что подобные же чувства испытывал Рекунков. Он жаждал отомстить человеку, которому верой и правдой служил последние годы и который так его отблагодарил. Душа Рекункова не была подвержена влияниям благородных эмоций. Но для него существовал определенный кодекс чести, ничего общего, правда, не имевший с общепринятой моралью.

Дубцов не имел оснований сомневаться в верности Рекункова. Он сам приказал Рекункову сотрудничать со Станиславом Юрьевичем, но затем руками своего охранника со Старковым и решил расправиться. Как умный человек, он не мог не почувствовать, что Рекунков хорошо относился к Станиславу Юрьевичу, и, следовательно, прекрасно понимал, в какое положение ставит своего ближайшего соратника. С другой стороны, Старков выполнял все свои обязательства. Он готов был сотрудничать с Дубцовым. И если бы тому не ударила дурь в голову, то он продолжал бы оставаться президентом «Аттики».

Рекунков знал множество случаев, когда предприниматели и рэкетиры честно сотрудничали.

Машины оставили на въезде в город. Борис и Олег пошли на разведку. Пришли они через полчаса, точно зная расположение дачи Виктора Петровича. В городке он являлся фигурой известной, и его недавно построенная дача многих раздражала. На нее специально ходили смотреть. Все-таки любопытно, как директор завода «пристроил» народные денежки.

Остановились метрах в трехстах от дачи. Опять послали Бориса и Олега. Они вернулись бегом. Дом открыт, и кто-то моется в бане.

— Экстрасенс-то наш чувствует, — нехорошо засмеялся Рекунков, — помылся перед смертью!

Дом действительно оказался открыт. Фролов принял решение в бане стрельбу не поднимать.

А Валериан Сергеевич вовсе не чувствовал никакой опасности. Он хорошо пропарился, на столе у него остался заваренный с травами чай, и, насвистывая, он вышел из бани.

Борис и Олег, не шелохнувшись, стояли за домом, взяв Дубцова на мушку.

Расслабленным движением Дубцов толкнул дверь и застыл, увидев сидевшую за столом Олю.

И тут же от мощного толчка в спину он упал на пол. Вскочил, готовый к схватке, и увидел в дверях Ивана и Фролова. Но прежде его взгляд натолкнулся на черное дуло автомата.

— Зачем тебе, Дубцов, — ледяным голосом сказала Оля, — понадобилось убивать Станислава Юрьевича?

Валериан Сергеевич молчал. Они не стреляли. Значит они чего-то хотят?

Он, конечно, не мог знать, что Тимофеев предупредил группу о необходимости точно узнать, Дубцов нанял убийц или это сделал кто-то другой. Но всякие надежды оставили Валериана Сергеевича, когда он увидел входящего в дом Рекункова.

— Ты жив? — почти прошептал он.

— Твои наемнички вместо меня укокошили моего соседа. Тот побегать вышел с утра пораньше и побегал, бедняга.

— Зачем вы это сделали, Дубцов, — повторил Олин вопрос Фролов, — с вашим умом и крепкими нервами и… такие авантюры!

Дубцов овладел собой, насколько это можно было сделать в данной ситуации. Он старался не смотреть на Олю и Рекункова — ему сразу становилось жутко, — он обратился к меланхоличному Фролову.

— Я совершил иррациональный поступок, — сказал он и подписал себе смертный приговор.

В этот момент в дверь влетел Олег.

— Там какая-то баба подъехала на машине, — сказал он.

«Люба», — понял Дубцов и напряг мышцы ног, готовый броситься в окно, выбить его и попытаться бежать. Но он имел дело с профессионалами. Иван опередил его на долю секунды, обрушив на голову удар прикладом. Он подхватил сползающего на пол Дубцова и потащил его в соседнюю комнату.

— За ним, быстро, — скомандовал Фролов Олегу.

В дверь сильно постучали.

— Одну минуту, — сказал Фролов и бросил взгляд на Олю.

Та с совершенно спокойным лицом разливала чай по чашкам.

Фролов распахнул дверь.