Террористы

На еженедельные собрания-отчеты наблюдательного отряда часто приходил Желябов, расспрашивавший об атмосфере и деталях царских выездов. Все результаты наблюдений Перовская ежедневно записывала в особую тетрадь. Первый месяц следить было особенно трудно, но через месяц все стало по своим местам. По будним дням Александр II в половине второго часа дня ездил в Летний сад по Миллионной улице мимо Марсова поля. По всему маршруту расхаживала многочисленная охрана в штатском и городовые. Окруженная шестью лейб-казаками карета – двое спереди, сзади, по одному по бокам,  – на великолепных лошадях неслась очень быстро. Летний сад был обыскан и закрыт для публики. После полуторачасовой прогулки царь заезжал к родственникам или сановникам и возвращался в Зимний дворец. По воскресеньям примерно в это же время Александр ездил на развод гвардейских полков в Михайловский манеж. Карета летела по Невскому проспекту, через мост на Мойке, мимо Казанского собора, Гостиного двора, затем поворачивала налево на Малую Садовую улицу, и влетала в Манежный двор, по периметру окруженный конными жандармами и полицейскими агентами в штатском. Иногда царский выезд поворачивал налево по Большой Садовой, а затем направо по Итальянской улице подлетал в Манежу. На гвардейском разводе Александр II находился около часа, затем часто по Инженерной улице подъезжал к Михайловскому дворцу, где полчаса пил чай у двоюродной сестры, затем по Инженерной улице царская карета сворачивала направо на набережную Екатерининского канала, затем по Конюшенной площади проезжала мост через Мойку и по Миллионной улице возвращалась к крайнему правому подъезду Зимнего дворца, для безопасности закрытому со всех сторон галереей. За каретой всегда летели открытые сани с полицмейстером первой части Петербурга, начальником личной охраны царя и ротмистром казачьего конвоя. В сани был запряжен тот самый конфискованный полицией для своих нужд серый в яблоках рысак Варвар, на котором землевольцы зарезали шефа жандармов Мезенцева, спасли П. Кропоткина из тюремного госпиталя и отбили Преснякова из полицейского участка. Полиция не страдала мистическими настроениями, потому что не знала, что неотвратимо на империю накатывается 1 марта 1881 года. Ежедневно народоволец Варвар преследовал карету самодержавия, и об этом говорили в обществе.

За два часа до выезда Александра II по царскому маршруту рассредоточивались охранники императора, городовые, приставы, околоточные, конные жандармы. Улицы, по которым должен был проехать Александр II, освобождались от ломовых грузовых подвод, извозчиков, подозрительных и просто пьяных. Внимательные наблюдатели о проезде императора легко могли узнать более, чем за час. Исполнительный Комитет прекрасно понимал, что взорвать царя им будет очень трудно, но император утвердил смертный приговор Квятковскому и еще двадцати революционерам, захватил Михайлова, а значит «Народная воля» будет убивать его до последнего бойца и патрона в револьверах.

На заседании Исполнительного Комитета было решено подкапываться под Малую Садовую улицу, между Невским проспектом и Манежем. У Малой Садовой, Инженерной улицы должны были при царском проезде находиться четыре метальщика новых кибальческих ручных бомб во главе с кинжальщиком Желябовым. Убить Александра II решили в воскресенье у Манежа. В будние дни на Миллионной улице перед Летним садом это было сделать совершенно невозможно.

В начале декабря 1880 года воронежские купцы из крестьян Евдоким и Елена Кобозевы, они же члены Исполнительного Комитета Юрий Богданович и Анна Якимова, сняли полуподвал в доме генерала Менгдена на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы. Через три месяца вывеска на этом доме «Склад русских сыров Е. Кобозева» стала известна в России и Европе.