Террористы

Идя за ней почти по пятам, он свернул на Болльхюсгренд, вдруг она оглянулась, словно почувствовала, что ее преследуют, и посмотрела на него. Глаза были слегка прищуренные и такие же голубые, как у самого Гейдта. Она смерила его пытливым взором, потом взгляд ее задержался на сложенной карте в правой руке Гейдта, и она сделала шаг в сторону, пропуская его вперед.

Садясь в машину, он опять увидел эту женщину – она вышагивала по набережной Шеппсбрун. Гейдту показалось, что она еще раз пристально посмотрела в его сторону. Почему-то он снова вспомнил свою мать-датчанку, которая жила под Питермарицбургом. Управится с заданием, надо будет съездить и проведать ее.

В тот же день он позвонил входящему в группу радисту, французу по национальности, который дожидался вызова в Копенгагене. Предложил ему прибыть в Стокгольм не позже четырнадцатого ноября и дал понять, что схема действий будет примерно та же, что в прошлый раз.

В конце очередной недели Рейнхард Гейдт почувствовал, что молчаливые, вечно занятые своей игрой японские коллеги вконец ему осточертели, и решил отвести душу с женщиной. Строго говоря, это было отступлением от заведенного порядка; до сих пор он перед операциями держался от женщин в стороне.

Огромное количество проституток в Стокгольме удручало его; особенно много было среди них совсем юных девчонок, готовых буквально на все, чтобы добыть наркотики или хотя бы деньги на заветную дозу.

Понаблюдав унылую картину женской биржи, а также далеко не утонченные методы борьбы полиции с этим явлением, он зашел в бар одного из наиболее дорогих отелей.

Рейнхард Гейдт не употреблял спиртного, но иногда с удовольствием выпивал стакан томатного сока с острой приправой. Потягивая сок, он размышлял о том, какую женщину хотел бы встретить. Желательно высокую пепельную блондинку лет двадцати пяти. Самому Гейдту было тридцать, но почему-то его особенно привлекали двадцатипятилетние. Только не профессионалки, тем более из соответствующего заведения. Он уже начал разочаровываться в мифе о «красивый шведский девушка», решив, что это лишь одно из множества измышлений, распространяемых в пропагандистских целях.

Гейдт принялся за второй стакан сока, когда в бар вошла женщина и села у другого конца стойки. Ей подали апельсиновый сок с красной ягодой и затейливо вырезанным кружочком апельсина.

Они раз-другой переглянулись, не скрывая обоюдного интереса.

Он справился через бармена, можно ли угостить даму, и получил утвердительный ответ. В эту минуту освободился табурет рядом с ней. Гейдт вопросительно посмотрел на него, и она снова кивнула.

Пересев, он с полчаса развлекал ее беседой на скандинавском наречии. Назвался датским инженером Рейнхардтом Ёргенсеном: всегда удобнее держаться возможно ближе к истине, а девичья фамилия его матери была Ёргенсен. Женщина назвалась Рут Саломонссон. Он сразу спросил, сколько ей лет, и она ответила – двадцать пять. Все подходило: волосы пепельные, глаза голубые, высокая, стройная.

Гейдт пригласил ее в кино. Почувствовал, что этот ход не совсем удачный, и предложил пообедать вместе.

Она с улыбкой ответила, что уже поела, но охотно пообедает с ним как-нибудь в другой раз.

Около четверти часа понадобилось ему, чтобы сообразить, что ее привели в бар те же побуждения, что и его.

После чего оставалось только подойти к швейцару и попросить, чтобы он вызвал такси.

Как водится у женщин в таких случаях, Рут Саломонссон пришла не одна, а с подругой.

Подруга сидела в обществе какого-то мужчины за столиком в том же баре, и в ожидании машины Рейнхард Гейдт учтиво побеседовал с ней.

Вечер удался на славу, он не ошибся в выборе и лишь через несколько часов спросил:

– А ты где работаешь?

Сам он что-то рассказывал ей про бизнес, про деловые поездки. Она прикурила от его сигареты, выпустила облачко дыма и сказала:

– В полиции.

– В полиции? – переспросил он. – Ты служишь в полиции?

– Ну да, сержант полиции.

– Интересная работа?

– Да нет, ничего волнующего. Наш отдел расследует экономические дела.

Он промолчал. Ее ответ слегка озадачил его, а вообще-то его маленькое приключение от этого стало только интереснее.

– Я не хотела говорить об этом сразу, – продолжала она. – Некоторые косо смотрят на тебя, как услышат, что ты работаешь в полиции.

– Ерунда, – произнес Рейнхард Гейдт, привлекая ее к себе.

Было около семи утра, когда он вернулся домой к своим японцам. Те укоризненно посмотрели на него и снова легли спать.

Сам он чувствовал прилив бодрости и не сомневался, что шутя одолеет все проблемы.

Принял душ, лег и провел весь день за чтением интересной книги, а именно истории морских сражений Рюге. Он читал эту книгу, как любители шахмат читают сборники выдающихся партий, снова и снова штудируя одни и те же абзацы и комбинации.

Сегодня он остановился на «Везерюбунге» – кодовое название операции германского флота против Дании и Норвегии в 1940 году. Гейдт особенно любил этот раздел и знал его назубок.