Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начало XX в.)

Среди историков и политологов нет единства мнений по этому вопросу. «Как современники и свидетели террористических актов во всех уголках мира, — пишет американский историк Н.Неймарк, — мы можем оценить гипнотизирующее воздействие терроризма на Российское государство. Структура террористических нападений, реакция публики и властей и типология поведения преступников не изменились сколь-нибудь существенно»[11]. Иного и, на наш взгляд, более близкого к истине мнения, придерживается У.Лакер. «Сопоставлять народовольцев 1870-х... с бандой Баадера-Майнхоф было бы напрасной тратой времени, — справедливо пишет он, — однако сравнительное изучение групп «городской герильи» в Латинской Америке или сопоставление националистических террористических групп в прошлом и настоящем, таких, как ИРА, баскская ЭТА и, возможно... хорватских усташей, представляло бы определенный интерес»[12].

Таким образом, говоря о терроризме в России следует, по-видимому, опираться не на универсальные дефиниции, а попытаться выработать (или подобрать) то определение, которое наиболее адекватно отражает российскую (шире — европейскую и североамериканскую) ситуацию второй половины XIX — начала XX веков (мы солидарны с теми историками и политологами, которые относят возникновение терроризма именно к этому времени, о чем речь пойдет ниже).

По-видимому, наиболее исчерпывающее и краткое определение терроризма, отвечающее реалиям интересующего нас периода, было дано американским историком Дж.Хардманом в статье «Терроризм», впервые опубликованной в четырнадцатом томе «Энциклопедии социальных наук» в 1934 году. «Терроризм, — писал Хардман, — это термин, используемый для описания метода или теории, обосновывающей метод, посредством которого организованная группа или партия стремится достичь провозглашенных ею целей преимущественно через систематическое использование насилия. Террористические акты направляются против людей, которые как личности, агенты или представители власти мешают достижению целей такой группы».

Хардман добавлял, что «уничтожение собственности и оборудования, опустошение земель может в особых случаях рассматриваться как дополнительная форма террористической деятельности, представляя собой разновидность аграрного или экономического терроризма как дополнение к общей программе политического терроризма»[13].

Существенным и весьма важным для уяснения предмета нашего исследования является положение, сформулированное Хардманом, что «терроризм как метод всегда характеризуется не только тем фактом, что он стремится вывести из равновесия законное правительство или нацию, но также продемонстрировать массам, что законная (традиционная) власть больше не находится в безопасности и без вызова.