Терроризм. Война без правил

«По указаниям Окладского обнаружены две конспиративные квартиры, в одной из коих летом 1880 года помещалась тайная типография, а в другой изготовлялся динамит. Розыски лиц, проживавших в этих квартирах, имели прямым последствием задержание нескольких видных деятелей преступного общества, а именно: Фриденсона, Баранникова, Колоткевича, Клеточникова и, наконец, Тригони, в квартире которого был арестован Андрей Желябов… Личности задержанных под ложными фамилиями злоумышленников обнаружились, главным образом, при негласном предъявлении их Окладскому».

Окладский сделал очень много для разгрома «Народной воли». Именно благодаря ему был разоблачен Клеточников. Да и, по сути, смертельный удар петербургским террористам нанес именно он. Впоследствии Окладский был выпущен из тюрьмы.

Вот мнение одного из террористов:

«…Факт, что для “Народной воли” Окладский явился злым гением, именно его указания нанесли наиболее тяжелый и грандиозный удар по всей “Народной воле”. Несомненно было для меня, что если бы не этот удар, “Народная воля” жила бы много больше и принесла бы больше пользы. После удара, нанесенного Окладским, сохранившиеся остатки сумели провести несколько крупных фактов, а в последующее время она стала падать. Принимаю во внимание все это, особенно то обстоятельство, что Окладский, получивший такую крупную награду, которую он получил за свое дело, не мог не дать самых крупных фактов. Царское правительство оценивало надлежащим образом это предательство и сумело наградить его так, как он заслуживал, и я думаю, что это прямое доказательство того, что он и не переставал в дальнейшем действовать точно так же, как в начале. У меня в голове напрашивалась мысль, что, быть может, предательство Окладского началось не после суда. Мне казалось, что он мог быть до известной степени предателем, уже будучи на суде. Я выводил это из сопоставления простой психологии. Для меня было непонятно, каким образом человек, сегодня говорящий о том, чтобы его отнюдь не щадили, самым вызывающим образом держащийся на суде, завтра уже мог продать своих товарищей. Этой психологии я не понимаю. И, наоборот, я понял бы, если бы было доказано на суде, что Окладский и в то время, когда был на суде, уже работал в пользу Охранного отделения в том смысле, что вызывающим своим поведением он в то же время пользовался для указания своих товарищей и в дальнейшем.

Вероятнее всего, простой угрозы смертной казни или вечного заточения с собственной жаждой жизни было достаточно для двадцатилетнего малообразованного мальчишки».

(А. В. Прибылев, народоволец)

На самом-то деле далеко не все так просто. Другие террористы тоже меняли убеждения. Видный народоволец Лев Александрович Тихомиров успел сбежать в Европу. Там он раскаялся и в 1888 году написал брошюру «Почему я перестал быть революционером».

И ведь Тихомиров не стал «тупым охранителем устоев». Он разочаровался именно в террористических методах. Но принимал участие в попытках создания легального рабочего движения. Работал и с полковником Зубатовым, и со Столыпиным. В том, что у них ничего не вышло, он не виноват, – ни у кого бы не получилось.

Что же касается Ивана Окладского, то его освободили из тюрьмы, он под другой фамилией стал штатным агентом Охранного отделения[17]. Работал на Кавказе, потом в Петербурге. По мере сил боролся с революционерами, сумел разоблачить множество народа. К началу Первой мировой войны Окладский отошел от активной деятельности, приобрел пятикомнатный дом в городе Луге и жил себе припеваючи солидным домохозяином.

Сумел пережить все революции. Хотя вообще-то в 1917–1918 годах большевики выявленных агентов охранки ставили к стенке без долгих разговоров. Но его не выявили.

Погорел Окладский по собственной глупости. В 1926 году, живя под иной фамилией (фамилий у него было много) и работая мастером на заводе, он указал в анкете, что был членом «Народной воли». Тогда за это можно было получить много разных «пряников». Вот тут-то чекисты и подняли документы… Интересно, что следователи проделали огромную работу и вытащили на свет практически все эпизоды деятельности Окладского. Дело в том, что в 20-е годы народовольцы с точки зрения официальной идеологии считались беззаветными героями и «своими в доску»[18]. Так что чекистам явно хотелось досконально разобраться во всем. Ведь для суда за глаза хватило бы и пары эпизодов.

Суд над агентом охранки был по моде того времени открытым и представлял сильное зрелище. Туда явились многие народовольцы, в том числе и те, кто отправился из-за него на каторгу, – на тот момент уже старики. В итоге он получил 10 лет. (В 1926 году нравы были достаточно гуманные.) Умер Окладский в тюрьме.

Непорядки в войсках