Терроризм. Война без правил

11 марта 1892 года Равашоль со товарищи взорвали дом № 136 на бульваре Сен-Жермен в Париже. Причина теракта заключалась в том, что в данном здании жил судья апелляционного суда мсье Бенуа, который приговорил ряд анархистов к каторжным работам в Новой Каледонии. (Это была своего рода «французская Колыма».) Осудили их за организацию 1 мая 1891 года демонстрации, закончившейся перестрелкой с полицией.

Взрыв нанес большие разрушения зданию, но обошлось без жертв. Через четыре дня Равашоль взорвал казарму муниципальных гвардейцев. (Это нечто вроде внутренних войск.) Опять обошлось без жертв – террористы плохо представляли расположение помещений в казармах. Полиция начала шерстить анархистов – и на одной из квартир была найдена прокламация, призывавшая устраиваться работать прислугой в дорогие рестораны и в богатые семьи, чтобы иметь возможность травить буржуев. Однако выяснилось, что известные полиции анархисты к терактам не причастны. Действовала какая-то автономная группа. В конце концов, в результате оперативных действий выяснили, что главаря зовут Франсуа Равашоль, узнали и место, где он жил. Туда наведались и обнаружили изрядный запас динамита. Кстати, дверь была заминирована. Полицейских спасло то, что они проникли в помещение через окно. Но самого террориста взять не удалось.

Газетчики раскопали подробности биографии Равашоля – и он стал суперзвездой. На этом примере очень хорошо проявился симбиоз террористов и журналистов. Они Равашоля раскручивали изо всех сил, что было только на руку анархистам!

Мало того. Террорист связался с редактором газеты «Ле Голуа» мсье Жарзюэлем и дал ему интервью (!), где были такие слова:

«Нас не любят. Но следует иметь в виду, что мы, в сущности, ничего, кроме счастья, человечеству не желаем. Путь революции кровав. Я вам точно скажу, чего я хочу: прежде всего терроризировать судей. Когда больше не будет никого, кто посмеет нас судить, тогда мы начнем нападать на финансистов и политиков. У нас достаточно динамита, чтобы взорвать каждый дом, в котором проживает судья».

Как видим, «акулы пера», берущие интервью у чеченских террористов, были далеко не первыми…

Равашоль успел взорвать еще одну бомбу, пока его не арестовали.

Во время следствия он сказал: «Я испытываю физическое отвращение к труду, как к одной из форм рабства. В то же время я очень люблю комфорт, и чтобы получить его, мне пришлось заняться контрабандой и кражами, а потом и убийствами. Когда власти стали преследовать меня, я, как убежденный анархист, считал, что имею право сопротивляться, и стал устраивать взрывы в домах судейских чиновников».

Равашоль был казнен 11 июля 1892 года, но дело его не пропало.

Шумиха в прессе продолжалась. В результате именно благодаря ей у террориста нашлись подражатели.

«9 декабря 1893 года бомба взорвалась в Бурбонском дворце, когда там заседали депутаты. Через два дня полиция арестовала анархиста Вайяна, совершившего это покушение. 10 января он предстал перед судом; смертный приговор был приведен в исполнение 5 февраля. Возмездие последовало незамедлительно. Вечером 12 февраля молодой человек лет двадцати, Эмиль Анри, допущенный к экзаменам в Политехнической школе, бросил снаряд в кафе “Терминюс” на вокзале Сен-Лазар, когда там шел концерт; он был задержан на месте преступления. Анри стал застрельщиком “безмотивного террора”, направленного не столько против власти, сколько против обывателей, на которых власть опирается. И именно акт Анри Феликс Фенеон назвал самым анархистским».

(Дмитрий Жвания, журналист)

Эмиль Анри происходил из обеспеченной семьи. На суде он заявил:

«Вы вешаете в Чикаго, отрубаете головы в Германии, душите в Хересе, расстреливаете в Барселоне, гильотинируете в Монбризоне и Париже – но анархия – это то, что вы никогда не сможете уничтожить… Она восстает как насильственное ответное движение против порядка этого общества, она представляет все мечты о равенстве и освобождении, о разрушении современного авторитета. Она всюду; ее нигде нельзя схватить, и она уничтожит вас».

Но это было только началом.

По всей Франции начали греметь взрывы – совершенно бессмысленные. А чему тут удивляться? Анархизм был в то время во Франции моден в определенной среде. Причем не в качестве социального учения, а как образец асоциального поведения. Произведения самых известных поэтов того времени – Поля Верлена и Артюра Рембо и их бесчисленных подражателей – это ведь тот же индивидуалистический анархизм. Представители богемы бомб не кидали. Но вот нашлись любители…

Кое-кто не ограничился взрывами в кафе. 24 июня 1896 года анархист Санте Казерио убил ножом в Лионе президента Франции Франсуа Сади Карно. Это был человек совершенно иного типа. Он являлся фанатиком идеи.

«Чрезвычайно религиозный, он со страстностью помогал во время богослужения и изображал во время процессии Св. Иоанна; мечтал поступить в семинарию и стать священником, апостолом. Когда товарищи Санте воровали яблоки по огородам, то одно это зрелище приводило его в ярость.