Терроризм. Война без правил

Поэтому «пантеры» сотрудничали с любыми иными радикальными движениями, независимо от цвета кожи. А тут произошло еще кое-что.

4 апреля 1968 года в городе Мемфис (штат Теннесси) выстрелом из винтовки убит борец за права чернокожих пастор Мартин Лютер Кинг. По официальной версии убийца, Джеймс Эрл Рей, являлся одиночкой. Однако это и тогда, и сейчас вызывает очень большие сомнения. По крайней мере, следствие так и не смогло доказать, что выстрел был совершен из винтовки Рея. Сам же убийца сначала признался, потом отказался от своих показаний… В общем, дело темное.

А вот как для чернокожих активистов, так и для белых левых все было ясно – за убийством стояли то ли расисты из Ку-клукс-клана, то ли ФБР. (Для леваков той поры «ФБР» звучало так же, как для советских диссидентов – «КГБ».)

По стране прокатились беспорядки, учиненные чернокожим населением. «Черные пантеры» решили активизировать свою деятельность. Ведь получалось, что они правы! Мирными методами ничего не добьешься. К этому времени численность «Черных пантер» насчитывала около двух тысяч бойцов. По психологии это были в большинстве не «студенты», а, скорее, уличные хулиганы. Так что «Систему» для них представляли прежде всего полицейские.

Строго говоря, терроризмом бойцы «Черных пантер» не занимались. По крайней мере, поначалу. Они давили полицейским на нервы. За патрульными полицейскими машинами следовали автомобили, набитые вооруженными до зубов боевиками. Они держали наготове оружие, чаще всего дробовики, не досылая патрон в ствол. (По американским законам ходить с оружием на боевом взводе запрещено. Но если патрон в ствол не дослан, тогда никаких проблем.) Вот так и висели над душой у копов. Те, разумеется, тоже держали оружие на изготовку. Хотя, по сведениям полиции, по ночам «пантеры» расправлялись с теми, кого считали расистами.

Но и противостояние с копами ничем хорошим закончится не могло. У кого-то не выдержали нервы…

«И вот тогда началась война “Пантер” с полицией. В августе 1968 года перестрелки были в Детройте и Лос-Анджелесе. Летом и осенью 1968 года полиция нападает на офисы “Пантер” в Идианаполисе, Детройте, Сиэтле, Окленде, Денвере, Сан-Франциско, Нью-Йорке. В сентябре 150 полицейских напали на 12 “Пантер” прямо в зале суда. За 1969 год было арестовано 348 “Пантер”».

(Сайт www.agentura.ru)

В итоге «Черные партеры» распались. Впрочем, они и раньше не являлись особо сплоченной группировкой. Одни скатились в «войну против всех», а впоследствии превратились в обыкновенные преступные группировки. А вот другие примкнули к иным левакам, что добавило последним куражу. Еще бы! На помощь студентам пришли уличные хулиганы.

Секс, наркотики, терроризм

Стоит отметить еще одну особенность «молодежной революции», как часто называют то время. Без нее понять дальнейшие события трудно.

Одновременно с «новыми левыми» бурно расцвела так называемая контркультура. В наиболее законченном виде она была представлена аполитичным движением хиппи. Хотя и они, декларируя пацифизм, выступали против войны во Вьетнаме. Однако на самом-то деле контркультура и политический радикализм тесно переплетались. Возьмем, к примеру, две самых известных установки контркультуры 60-х – «сексуальная революция», идеологическая свободная любовь и «психоделическая революция», идеологическая наркомания. Эти забавы считались «революционными», поскольку предполагалось, что они помогают избавиться от «буржуазного сознания». Так вот эти нравы были очень распространены в леворадикальной среде. Так же как и старательно культивируемый идеологами контркультуры иррационализм. В результате получались очень интересные гибриды. К примеру, Интернациональная молодежная партия, более известная как йиппи. Собственно, на партию это движение не походило никоим образом. По сравнению с ним даже анархисты выглядели образцом дисциплинированности. Это были агрессивные хиппари. Они принципиально отрицали любую внятную идеологию, стратегию и тактику, упирали на полную спонтанность.

Вот что писал идеолог йиппи Джерри Рубин в своей знаменитой книге «Действуй!» («Do it!»):

«Американские мифы – от Джорджа Вашингтона до Супермена и от Тарзана до Джона Уэйна – мертвы. Потому американской молодежи приходится создавать мифы самой.

Новый герой родился с косяком в зубах во время блокады Пентагона, но миф, который мог бы его охарактеризовать, еще не сформировался. Не существовало мифов, которые могли бы обрисовать всех 14-летних канзасских фриков[57], глотающих кислоту, отращивающих патлы и косящих от призыва домой или в школу. Не было мощей, изображающих всех тех художников, которые сбегали из тюрьмы среднеклассовой Америки, чтобы жить и создавать искусство на улицах.

На планете завелся кислотный марксист, психоделический большевик. Он не чувствовал себя комфортно среди «Студентов за демократическое общество», он не был интеллектуалом с кампуса или хиппи, проповедующим власть цветов. Обдолбанный политикан. Гибрид нового левого и хиппи вылился в нечто совершенно новое.