Терроризм - взгляд изнутри

Наконец, следует особо подчеркнуть тот факт, что в отличие от обычного преступника или убийцы-фанатика террорист не преследует чисто личные цели, его действия не продиктованы желанием набить карман, или удовлетворить какую-либо личную потребность, или выразить свое недовольство. Террорист — это всегда альтруист: он верит, что служит «благому» делу, которое задумано с целью обретения лучшей доли для широкого круга сторонников, будь то вымышленные лица или реальные, интересы которых представляет террорист или террористическая организация. Преступник же не служит никакому делу, а лишь увеличению собственного благосостояния и материальному насыщению. В самом деле, как сказал Конрад Келлен, «террорист, не служащий какому-либо делу (хотя бы в собственном воображении), не террорист вовсе». И все же принадлежность к какому-либо делу или отождествление с ним не является достаточным критерием для отнесения лица к числу террористов. Таким образом, становится ясна разница между террористами и политическими экстремистами. Естественно, многие лица имеют самые разные радикальные и экстремистские воззрения и убеждения, и многие из них принадлежат к самым разным радикальным и даже незаконным и запрещенным политическим организациям. Однако если они не применяют насилие для осуществления своих замыслов, то не могут быть отнесены к террористам. Террорист — это, по существу, преступный интеллектуал, готовый и привыкший к использованию насилия для достижения цели.

Чтобы выявить различия между террористами и прочими преступными элементами, а также отделить терроризм от других видов насилия, мы выработали ряд критериев. Итак, терроризм является:

■  исключительно политическим в своих целях и мотивах;

■  насильственным или, что не менее важно, угрожающим насилием;

■  предназначенным для оказания длительного психологического влияния, а не только уничтожения конкретной жертвы или объекта;

■  проводимым организацией с распознаваемой цепью управления или конспиративной ячеечной структурой, чьи представители не носят униформу или знаки отличия; и наконец,

■  учиняемым внутринациональной группой или негосударственным образованием.

Таким образом, мы можем попытаться определить терроризм как намеренное создание и использование страха путем применения насилия или угрозы насилия ради достижения политических изменений. Все террористические акты включают в себя насилие или его угрозу. Терроризм предназначен для оказания длительного психологического влияния, а не только уничтожения конкретной жертвы или объекта атаки террористов. Задача терроризма — сеять страх изнугри и таким образом запугивать куда большую целевую аудиторию, которой может являться соперничающая этническая или религиозная группа, целая страна.

В апреле 1983 года «Хезболла» взорвали посольство США в Ливане национальное правительство или политическая партия, а также общественное мнение в целом. Терроризм предназначен для установления власти там, где ее нет, или для укрепления власти там, где она недостаточно сильна. Посредством огласки, создаваемой их насилием, террористы пытаются заполучить рычаг давления, влияние и власть, которых им не хватает для воздействия на политические изменения на мировом или локальном уровне.

Глава 2.

ПОСТКОЛОНИАЛЬНАЯ ЭПОХА: ЭТНОНАЦИОНАЛЬНЫЙ/СЕПАРАТИСТСКИЙ ТЕРРОРИЗМ

Хотя терроризм, движимый этнонациональными/сепаратистскими настроениями, появился в клонящихся к закату Оттоманской и Габсбургской империях в три десятилетия, последовавшие за Первой мировой войной, лишь после 1945 года это явление превратилось в мировую силу, которая становилась все более значительной. Ее дальнейшее развитие стимулировали два независимых знаменательных события, произошедшие в начале Второй мировой войны. В то время невозможно было предвидеть последствия послевоенной антиколониальной борьбы, разразившейся в результате падения Сингапура и провозглашения Атлантической хартии. Так или иначе, оба события оказали сильное влияние на туземные националистические движения и продемонстрировали миру уязвимость некогда великих империй и фальшь военных клятв в поддержку самоопределения.

15 февраля 1942 года Британская империя потерпела самое унизительное поражение в истории, когда Сингапур сдался наступающим силам Японии. Вне зависимости от стратегической ценности Сингапура его подлинная значимость, по словам ведущего военного стратега своей эпохи Бэзила Лиддела Гарта[42], заключалась в том, что он являлся «главным символом власти Запада на Ближнем Востоке . Его легкий захват в феврале 1942 года подорвал престиж Британии, да и всей Европы, в Азии. Даже запоздалый его возврат под флаг Британии не смог залечить эту рану. Белый человек потерял свое превосходство, утратив магическую силу. Осознание его уязвимости стимулировало послевоенное распространение в Азии бунтов против европейского господства или вторжений».